– Давайте выпьем коньячку за знакомство? – предложила Наталья.

– Я бы с удовольствием, но за рулем. А вы, девочки, выпейте.

– Нет, я тогда тоже не буду, – запротестовала Наталья. – Завтра на работу рано вставать.

– Тогда давайте соберемся в другой раз, когда никому не нужно будет спешить или садиться за руль, и отметим наше знакомство, – предложил Павел.

– Да, давайте-ка встретимся в субботу. У всех выходной. Да вот и Женя все обещает меня с Мамаем познакомить, но все никак.

– А кто такой этот Мамай? – озадаченно переводил взгляд Павел с Жени на Наташку и обратно.

Женщины расхохотались. Отсмеявшись, Наталья рассказала Павлу историю знакомства Жени со старшим следователем.

Они долго ещё беседовали и разошлись за полночь.

– Какой парень, Жень, – протянула Наталья. – И ведь достанется какой-нибудь стерве, которая будет его пилить денно и нощно.

– Дорогая моя, чтобы он не достался какой-нибудь стерве, бери его тепленьким. Вон он как на тебя смотрел!

– Ты думаешь?

– Точно тебе говорю.

Так и случилось. В субботу они встретились вчетвером. И казалось, будто уже не первый раз они сидят все вместе на кухне у Натальи, стол ломится от вкусных блюд, беседа и смех льются рекой, то и дело к ним забегает Настя, чтобы ухватить что-нибудь вкусненькое и шепнуть что-то на ухо Паше, который в одночасье стал её лучшим другом.

Когда ушло уже тепло,

но не запел сверчок,

уютный звон родных часов

позвал нас на порог.

Когда сверчок уже замолк

перед порой снегов,

призывный раздается звон

неведомых часов.

Эмили Дикинсон

Приближался Новый год. Уже несколько недель в Семёновско-Отрадном было тихо. Убийца то ли затаился и чего-то выжидал, то ли решил залечь на дно, но смертей больше не было. Собранные данные о постройках на территории парка ничего не дали. Не было здесь ничего подходящего: какого-то места, где бы убийца мог совершать свои изуверские действия над девушками, а потом незаметно подбрасывать их тела на лесную тропинку. Дело зашло в тупик. Ни свидетелей, ни улик, ни зацепок. Дежурный пост в парке пришлось снять. Убийств больше не было, люди были нужны на других происшествиях. Тамерлан нервничал, скрипел зубами, но сделать ничего не мог. Однако бездеятельно ни ему, ни его следователям сидеть не приходилось. Помимо отрадненского маньяка на нем и его следователях висела ещё куча дел, которые желательно было разгрести до новогодних праздников. С Женей они встречались если не ежедневно, то всякий раз, как ему удавалось закончить работу пораньше. Он приезжал к ней, а иногда забирал девушку к себе в московскую квартиру, но здесь ни ему, ни ей не было так комфортно, как у Жени.

Любовь Наташки и Павла быстро расцвела ярким цветом. Эти двое, казалось, дышать друг без друга не могли. Бывший муж Натальи нет-нет да объявлялся, желая потрепать ей нервы, но однажды, завалившись в пьяном виде к ней домой, наткнулся на Павла, устроил неприличную сцену, напугал Настю. Павел, недолго думая, спустил Глеба с лестницы, пригрозил упечь его за решетку, если он ещё хоть раз будет вести себя по-скотски. И Глеб больше не появлялся. Даже про дочку, казалось, забыл. Когда Наталья позвонила ему и предложила забрать девочку на выходные, ведь она скучала по отцу, Глеб заявил, что больше не хочет видеть ни её, Наташку, ни её отродье. Он не собирается нянчиться с девочкой, пока её мамаша таскает к себе мужиков. Алименты он, так и быть, платить будет, раз закон его обязывает, но на большее пусть Наталья впредь не рассчитывает. Наталья и не рассчитывала. Этот этап её жизни был закончен. Только жаль было Настю. Она уже все понимала и переживала, что отец ею пренебрегает. Хорошо, что Павел, кажется, искренне полюбил девочку. Он всегда был готов поиграть с ней, ответить на вопросы, коих у любопытной Насти было тысячи, рассказать интересную историю. Наталья и не заметила, как в считаные недели, Павел плотно вошёл в их с Настей жизнь, как будто был в ней всегда.