Она ушла в ванную, чтобы умыться и почистить зубы. Так хорошо они встретили Новый год! А наутро нате вам! В общем-то, Женя ожидала чего-нибудь подобного. Она уже привыкла, что бывшая жена Тамерлана звонила в самый неподходящий момент, будто специально желая испортить им приятные минуты вместе. Она бы не удивилась, если бы та вчера ввалилась на дачу, чтобы отметить с ними Новый год. Не ввалилась, зато прямо с утра решила вытащить Тамерлана из постели.

Женя вернулась в спальню и начала собирать свои вещи, а Тамерлан, наоборот, отправился в ванную. Когда он вернулся, она, сидя на кровати, судорожно запихивала платье, в котором встречала Новый год, в сумку. Он подошёл, сел перед ней на корточки, взяв Женю за руки, заглянул в глаза.

– Женька, не злись.

– Да не злюсь я.

– Злишься. Ну хочешь, я найду камень, чтобы ты им в меня бросила?

Женя фыркнула.

– Вы всю жизнь собираетесь припоминать мне это, товарищ следователь?

– А ты будешь со мной всю жизнь? – улыбнулся Тамерлан, целуя ей руку.

Женя погладила его по щеке. Удивительно, она совсем не могла на него теперь сердиться, а ведь в начале их знакомства каждое слово Тамерлана вызывало в ней бурю гнева.

– Буду, – сокрушенно вздохнула Женя. – Если не убью раньше.

Тамерлан раскатисто засмеялся.

– Ну что, поехали? Или, может, всё-таки останешься?

– Нет, не останусь.

– Тогда пошли вниз. Выпьем кофе и в путь.

Весь дом ещё спал. Ни Зары с её семьей, ни Наташки видно не было. Пока Тамерлан варил кофе, Женя написала записку, предупредив, что они уехали. Может, стоило остаться? Но ей действительно не хотелось быть здесь без него. Ведь придётся сказать, что Тамерлан снова сорвался по первому зову бывшей жены. Ей не хотелось выступать ни в роли адвоката, оправдывая его, ни в роли прокурора, обвиняя, ни в роли обиженной или ещё хуже безразличной любовницы. Лучше уехать вместе. Мало ли какие у них возникли срочные дела. Необязательно всем знать правду.

Заброшенный дом.

Кустарник колючий, но редкий.

Грущу о былом:

«Ах, где вы – любезные предки?»

Андрей Белый

– Вы знаете, Тамерлан Ниязович, я тут вчера показал наши ленты одному специалисту…

– Это какие ленты, Паша? С трупов?

– С трупов, с трупов. И вот какая штука получается…

Вечерело. Они шли вдоль проспекта напротив Жениного дома. Было Рождество, и женщины отправили их в ближайший супермаркет докупить кое-чего к праздничному столу, пока Женя с Натальей колдовали на кухне. Погода стояла рождественская, как в детстве. Последние годы с природой творилось что-то неладное, то дождь на Новый год пойдёт, то выпавший было снег к самым праздникам растает. Но в этом году Москва стояла по новогоднему нарядная. Снегу намело столько, что уборочная техника едва справлялась. Сугробы, образовавшиеся по бокам пешеходных дорожек после расчистки, были почти вровень с человеческим ростом. Голые ветви деревьев покрывал ватный слой снега. После снегопада сильно подморозило, а потому снег звонко скрипел под ногами медленно идущих мужчин.

– В общем, специалист этот, он историк, но историк своеобразный, разбирается в различных тканях: что из чего было пошито и когда.