Для него все, как обычно. Или нет? Ходит ведь на Откос, каждый раз ходит, хоть и видел все это не единожды!

Почему-то Илья показался ей сейчас совсем чужим… Как пришелец из другого мира. В этом мире есть голубое небо, яркое солнце и реки, которые несут свои воды куда-то далеко, в неизвестность. Так же, как и сто лет назад… И когда она умрет, все останется таким же. А ее не будет.

«Ну вот, нюни распустила! — разозлилась она сама на себя. — Пожалейте, люди добрые, бедняжку, помирает в одиночестве, без света ясного, без ветра свежего…»

Не смешно. И реветь не расхотелось.

А ведь она тоже — из большинства, и никогда не видела, как у Стрелки реки сливаются. Сто раз смотрела, а, оказывается, ничего не видела. Теперь вот и не увидит… Или…

— А мне с тобой можно?

«Вдруг чудо возможно? Пожалуйста!»

— Илья, мне с тобой можно? — повторила она. — Наверх.

Илья перестал есть. Положил на стол ложку, медленно отодвинул в сторону чашку с недоеденной похлебкой.

Она ждала.

Не глядя на жену, Зуев, спросил:

— Ты действительно хочешь?

«Хочу, хочу, хочу!!!» — она бы и закричала, да только горло перехватило.

— И сил хватит?

— Дойду.

Она дойдет, она доползет…

Маша кокетливо поправила волосы и, не удержалась, съязвила:

— Сам же сказал, что хорошо выгляжу.

— Тогда нечего рассиживаться: дел много, а вставать рано.

Шамин почему-то испугался, когда Зуев сообщил ему о своем решении.

— Илья, ты точно сумасшедший! — покачал головой он. — Хоть людей с собой возьми.

— Нет, начальник. Сам должен понимать: это как первое свидание, третий — лишний.

— А если случится что?!

— Что?! Паш, мне надоело уже банальности пересказывать. Сам не хуже меня знаешь: сейчас не зима, не голодно. Никто к человеку с ружьем не сунется…

— Да не то! Она же больная, вдруг с ней что?

— Ого! Какое у нас начальство заботливое стало! С чего бы? Ну вот что, хватит темнить. Выкладывай, что случилось?

Шамин помолчал. Понапрасну пугать Зуева не хотелось.

— Не знаю я. Может, случилось, а может, и нет… Такое дело… В общем, сегодня двое сверху не вернулись. Говорить под руку не хотел. Прости.

— Кто?

— Соломатин с Кочетковым.

— Ну, они не сосунки зеленые, как себя вести, знают. Вернутся. Видно, что-то в пути задержало.

— Может, и так. Только все равно, поосторожнее там, — Шамин умолчал, что разведчики пропали после того, как их в двух шагах от дома живыми и здоровыми видела другая группа.

— А когда я не был осторожным?

— А может, все-таки, возьмешь кого? Мне спокойней будет.

— Да нет, все будет нормально. Мы выходим в два, к семи будем обратно.

— Удачи!

Нищему собраться — только подпоясаться…

— Ну, вот и все, готова. Сейчас противогаз подберем… Машка, какая ты смешная! Просто глиста в скафандре!

— Ага, думаешь, ты на Рэмбо похож? — Маша улыбнулась. — И вообще, почему вы тут до сих пор зеркалом не обзавелись?

— Мадам, только для вас, — Витек, дежурный каптенармус, шутливо шаркнул ногой и протянул осколок зеркала.

Зуев скрипнул зубами. Убил бы доброхота! Но все обошлось. Маша посмотрелась, отметила про себя, что уши наконец-то перестали выпирать, потом что-то подправила, что-то одернула и констатировала: