Я ноутбук закрыл и позвонил Альберту попросил его купить хризантемы розовые и белые. Впервые за долгое время захотелось съездить к маме в больницу. Да, я соскучился. Несмотря на то, что так и не простил ей. Несправедливо не простил, эгоистично, по-ребячески. Но увидеть ее все же захотелось. Перед тем как с ней удар случился после похорон отца она мне снова звонила. Я тогда говорить с ней не захотел. Ушел весь в себя в горе свое. Телефоны отключил, а потом мне сообщили, что она в реанимации. Больше мы с ней не разговаривали.

Визит в клинику прошел обыденно, как и всегда. Я поговорил с врачом услышал, что никаких новостей нет и изменений в ее состоянии тоже. Поднялся на второй этаж, вошел в стерильно чистую палату. Какое-то время смотрел на приборы, к которым ее подключили потом перевел взгляд на мамино лицо и мне вдруг показалось, что я не видел ее уже много лет. Она стала какой-то худой и совсем маленькой. Настолько маленькой, что я мог бы легко поднять ее на руки, как ребёнка. Подошел к кровати, потрогал ее холодную руку. Непроизвольно согрел в своих ладонях.

— Прости, что не поговорил тобой, мама. Прости меня. — помолчал некоторое время поглаживая тыльную сторону ладони, — Я снова встретил Аню.

Сам не заметил, как сел рядом на стул, продолжая сжимать маленькую прохладную руку.

— Привез ее в дом деда. Вместе с ее дочкой…Не знаю правильно ли я поступаю. Мне убить ее хочется и в то же время я с ума схожу. Увидел снова и …как черт в меня вселился. Я насильно их привез к себе. Дочь у нее…глухонемая. Знаешь, мам, а ведь я все еще люблю ее. Аню. Сильно люблю. И что с этим делать не знаю…и я многое бы отдал, чтобы эта девочка моей была.

Приборы несколько раз пискнули, и я поднял голову. Вошла медсестра посмотрела на датчики и отрицательно покачав головой снова вышла.

— Я иногда думаю…а что было бы не сделай ты этот тест. Я жил бы с Аней, у нас бы родились еще дети. Может быть отец не погиб и увидел внуков. Зачем ты решила все это разрушить?….Зачем, мама?

Снова стало больно внутри и я шумно выдохнул и встал со стула. Положил руку мамы на одеяло и вышел из палаты.

Мой сотовый зазвонил, и я тут же ответил на звонок.

— Егор Александрович? Здравствуйте. Это Антонина Алексеевна — сурдолог. Меня попросили с вами связаться насчет девочки с проблемами слуха и речи.

— Да, верно. Спасибо, что позвонили. Мне нужна консультация и осмотр ребенка на дому.

Воспоминания….

Я тогда нашла ее адрес случайно. У мамы в столе. Перебирала документы, папки, наводила порядок и нашла адрес. Никогда раньше я не слышала ни об этом месте, ни об этой женщине. Видимо, она написала маме письмо, но самого письма в конверте не оказалось, а он был потертым, смятым и словно завалился между бумагами нечаянно. Я несколько раз прочла ее имя и фамилию. Затем адрес. Мама рассказывала, что какое-то время она там работала.

Когда-то давно мы с ней договорились, что я не задам ни одного вопроса про своего отца, если она мне расскажет кто он и как я появилась на свет. Мама честно мне поведала всю ее историю ее отношений с папой, которого на самом деле трудно так называть, потому что это была всего лишь физиология. У них случился короткий роман, и мама пошла на него сознательно ради ребенка и когда узнала, что беременна переехала в другой город. Нет, я ее не осуждала и не расспрашивала так как никаких ответов у нее для меня не было. Конечно, меня все годы грызло любопытство, что было бы если бы я нашла отца и он узнал о моем существовании. На что мама честно и даже в какой-то мере жестоко ответила мне, что он был женат и имел своего ребёнка. И ей именно это и подходило. Она специально встречалась именно с ним, чтоб потом не было никаких претензий. О беременности она ему сообщила, как и том что ей от него ничего не нужно. Он пожелал ей удачи, провел на электричку и на этом все и закончилось. Казалось обоим это всецело подходило.