– Счастливого пути, – тихо просипела я.

Алексей шагнул ко мне, встал, нависая сверху.

– Я заберу тебя через несколько дней.

– О, не стоит беспокойства. Просто оформите мне обратный билет и оставьте командировочные.

– Всё еще злишься, – решил Милевский.

– Нет.

– Нет?

– Езжай. Обидой больше, обидой меньше. Не беспокойся. Я никуда не исчезну. Мне давно уже некуда исчезать.

Алексей наклонился ко мне и, поцеловав в висок, ответил:

– Правильное понимание ситуации, мой ангел – залог душевного здоровья. Моего. До скорой встречи, милая.

Я закрыла глаза, укладываясь на подушке, отворачиваясь. Но всё-таки не сдержала смешка.

– Смеешься? – задержался он на пороге.

– Смеюсь, – созналась я. – До свидания, мой князь.

Алексей уехал – я слышала фырканье лошадей с улицы и громкое «Пошла!» Федора. Утро вечера мудренее. И здоровее. Чем тревожиться, уж лучше спать.

И утро было прекрасным, хотя бы потому, что чувствовала себя я значительно лучше, чем вчера. Тучи рассеялись, рыжее солнце заглядывало в украшенные короткими занавесями окна, свежие ветки вербы стояли в изящной розовой вазе на маленьком столике, а где-то на улице, разгоняя ночные страхи, громко кричали петухи.   

Накинув халат, я вышла из комнаты. Пара дверей по коридору, вожделенный дамский уголок. Анастасия Алексеевна привезла из Европы не только наряды, но и прогресс. У княжны имелся полноценный водопровод. С горячей водой! Я не смогла отказать себе в удовольствии и, набрав воды в чугунную ванну, смыла болезнь.

Пока вытиралась, пока расчесывала у зеркала волосы… Всё же я польстила себе – силы закончились. Я вернулась в спальню и, с радостью обнаружив свежезастеленную кровать и поднос с завтраком, переоделась, выпила чаю и снова легла.

Анастасия Алексеевна играла Шопена, под Шопена снятся чудесные сны…

Когда я снова проснулась, время давно перевалило за полдень, а я была почти полностью здорова, за исключением чуть ноющего горла. Что в сущности: trois, fois, rien! Иными словами – пустяк, ерунда, чепуха!

Я поднялась с кровати и, обувшись, сменила рубашку на строгий темно-синий костюм. Пышный белый бант шелковой блузки под горлом оттянул внимание от излишне бледного лица. Пожалуй, если бы я заказала этот наряд сама, была бы довольна работой портных. Увы, мне это было не по карману. А мнение содержанки не волнует покровителя. Я хмыкнула. Дареному коню в зубы не смотрят. Одарили – изволь ценить щедрость мужчины.  

Взяла расческу и принялась приводить себя в порядок. Несмотря на не самые приятные мысли, настроение было приподнятым, тем более странным показалось мне озабоченное лицо заглянувшей в спальню служанки.  

– Что-то случилось? – спросила я девушку.

Агриппина неуверенно кивнула.

– Анастасия Алексеевна сказала, что вам нездоровится, Мария Михайловна, – затараторила она и запнулась. –  Но … они … настаивают… и ждут вас в гостиной.

Она была взволнована, пожалуй, даже испугана. Я натянуто улыбнулась:

– Кто они, Груша?

– В поместье вернулся царевич… – пояснила она.

Я отложила расческу.

– Помоги мне убрать волосы, – попросила я. Вряд ли у меня выйдет сейчас что-то путное. Слишком сильно дрожали руки.