— Он твой энгсин, София. Соединившись с тобой, он принял тебя такой, какая ты есть. Что, если тебе подумать о том, чтобы просто потерпеть, подождать, дать времени себе на излечение, а ему научиться помогать тебе в этом.

Я задумалась, взвешивая и перебирая свои эмоции.

— Я бы очень этого хотела, но… Пожалуй, я эгоистка, или мое стремление к личному счастью какое-то ущербное. Не выйдет обрести покой, пока не буду знать, что сотни людей в безопасности. Это, скорее всего, опять тот же вопрос отсутствия у меня безоговорочной веры. Я по-прежнему все еще та же София, которой нужно точно знать, получить хотя бы подобие осязаемых подтверждений. И именно поэтому я хотела поговорить с тобой без Рисве. Не уверена, что смогу найти слова, чтобы объяснить ему, почему в моих мыслях и переживаниях так много места занимают посторонние люди, тогда как чувствую: все его сосредоточены на мне. Это вроде как подлость с моей стороны, принимать от него так много, а возвращать только часть.

— София, Рисве — одно из вместилищ Духа-Оградителя и с малых лет знает, что такое ответственность за других, необходимость заботиться о них, он поймет. Быть Оградителем — значит не принадлежать полностью себе. Οн делит себя с народом, с братом, со второй ипостасью, теперь и с тобой, ему ли не постигнуть двойственность твоего нынешнего состояния.

— Я люблю его, люблю так, что только ещё постигаю, что же это за чувство такое, есть ли у него границы, и ничего так сильно не желаю, как просто перестать разрываться и мучиться этим постоянно грызущим душу стыдом за то, как же у меня все нереально хорошо и насколько отвратительно у других. Возможно, если бы у моих прежних страданий и у несчастий всех остальных землян был разный источник и главный мучитель, то я и сумела бы отгородиться? Создала бы в себе Сокровенную землю, куда не проникнуть посторонней боли, дав всему идти своим чередом, предоставив всех их судьбе и решениям.

— Мы этого не узнаем уже, София, потому что все именно так, как есть. Что же, готовься отправиться в путь, а я постараюсь заставить замолчать мои предчувствия, шепчущие о дурном и скорых испытаниях.

— Спасибо, Душа народа! — вздохнула я с облегчением. — Я боялась, что этот разговор пройдет у нас сложнее.

— Зачем мне делать для тебя тяжелее то, что и так может быть нелегко, София, — ответила мне с невеселой улыбкой Вали и поднялась на ноги, — тем более тогда, когда твоя первая сложность уже на подходе.

Торопливые, но очень тихие шаги донеслись со стороны поселения, и Ρисве буквально вылетел на берег. Остановился, переводя настороженный взгляд с меня на мою собеседницу, будто вычисляя, где тут опасность. Οн не запыхался, но дышал взволнованно.

— Расскажи ему все, — Вали кивнула и оставила нас наедине.

— Присядешь? — указала я Рисве на место около меня, чувствуя гораздо меньше уверенности для начала разговора, нежели совсем недавно с Душой народа.

— Что ты собралась сделать, Софи? — спросил без предисловий мой энгсин, оставаясь на прежнем месте. — Ты не можешь принимать на себя хоть какую-то часть ответственности за то, о чем поведал тебе Джеремая, даже не думай об этом!