Мы прошли по закругляющемуся спиралевидной дорожке и наткнулись на дверь. Аня нажала на неё плечом, та со скрипом поддалась. В лицо ударило свежестью, запахом моря и водорослей! После вонючих лабиринтов подземелья это было счастьем, невыразимым счастьем. Я выглянула в окошечко и топнула в отчаянье: море-то было рядом, и звёзды над ним, и надежда на жизнь, но там же стояла целая колонна стражей и мальвин с включёнными жезлами – голубой свет от них шёл вверх и плотно переплетался, словно вязаный косами свитер.

– Они нас с тобой блокируют, – догадалась я, – как мобильный сигнал на секретных объектах.

Аня тоже сунула нос в оконце и облизнулась.

– О, вкуснятка!

– Тебе столько не хряпнуть, – сказала я, – лопнешь. А у стражей есть сети…

– Погодь. – Она показала пальцем чуть вправо, где выступал над кромкой моря пирс: – Там слабое место. Один солдат почти спит на посту, второй чем-то недоволен, третий так жмётся, будто в туалет хочет. А маги порядка тоже какие-то хилые. Новички походу…

– Надо пробиваться! Кажется, там есть дверь! – воскликнула я и подхватила Аню под локоть.

– А что это вы тут делаете? – раздался мелодичный баритон принца.

– Мухарок в бой не берём, – сказал Киату дерзким иноземкам.

– Ага, щас! – буркнула Крохина и толкнула кулаком в бок Большого Трэджо: – Скажи ему!

Великан чуть скривился от кокетливого апперкота, но тут же улыбнулся:

– Да чего ты, Катран! Это же не наши мухарки, это помощницы дживы. Само Око велело идти на дело всем вместе.

– Вы знаете, что ждать от стражей и магов, а мы – от Ани и Таси, – спокойно сказала Рита.

– Вот это ты сказанула, – хмыкнула Грымова, – сама Тася не знает, чего ждать от Таси!

– Именно, поэтому всё просто: достаточно просчитать все логические варианты, разумные и эффективые, отмести их и остановиться на самом нелогичном, – ответила Рита.

– Да ты голова! – ахнула Грымова. – Я б никогда не догадалась.

– Начинай медитировать, – сказала Рита. – Ответы будут приходить сами.

«Да смилуется над нами Святое Око! Мухарок. В дело. Да ещё и таких. С придурью! Воистину тёмные времена приближаются…» – подумал Киату.

Всё было готово к авантюре – быстроходный бот Уроджаса, нагруженный взрывчаткой, расправил паруса. На манёвренном «Барабанте» Большой Трэджо с сотоварищами зарядили пушки и набросили на мачты противозаконные магические сетки, не позволяющие дозорным на берегу издалека заметить приближение корабля, и, конечно, зафиксировать номера на корме, чтобы потом объявить в розыск. Помощницы дживы тоже взошли на «Барабант», не с собой же их тащить.

Как обычно, перед сложным делом Киату встал на колени в море и пропел на древнем языке молитву о помощи и защите для себя и спутников. План спасения Таси был настолько дерзким, что глядя со стороны на подобную наглость, Киату покрутил бы пальцем у виска и сказал бы пару неласковых. Но выбора не было.

Древнему языку научил его ещё в детстве старик-жрец из храма Всевидящего Ока. Гораздо позже на островах Тёмных племён Киату за слиток золота выкупил старинные рукописи с тайными знаниями. На едва не рассыпающихся от времени пергаментах среди заговоров и рассказов о древних царях нашлись слова, с которыми он ещё мальчишкой обращался к морю, прося улов, чтобы прокормить кроху-братца и хворую мать. Удивился тогда Киату – словно сам написал! Даже ещё точнее. Этому языку море внимало с большей охотой: ласкало, когда просил утешения; бурлило; давало понять, где идёт нужное течение. Словно мама, ведь настоящая всё-таки умерла, едва Киату исполнилось шестнадцать. Марта забрал на воспитание дядька, потому и дурной такой получился.