Мы с Аней сделали несколько шагов вперёд, наткнулись на наваленные вместо бортика камни и хором ахнули – в красно-синих столбах тумана под нами уходила вглубь пропасть размером с перевёрнутый небоскрёб. В центре этого жерла парил, стоя на маленькой платформе над чёрной-пречёрной дырой, ректор.
– Опаньки, – шепнула Аня.
Джи Вареджио взмахнул руками. По его толстому тельцу пробежали едко-зелёные ломаные молнии, зажглись в ладонях горчичным светом. Ректор зарычал нечеловеческим голосом. Жуткий рык многократно отразился от стенок пропасти, слился в единое хриплое рычание, которому позавидовал бы самый трэшевый металлист.
Я сглотнула и вцепилась пальцами в Аню.
– Это плохо, это очень плохо… – запричитала я. – Я боюсь…
– Хреново, – кивнула Аня. – Только не зажмуривайся, пропустишь самое интересное! О, гля, да он меняется…
В игре красно-синих столбиков вся внешность румяного колобка трансформировалась: щёчки схлопывались, обтягивая скулы ошмётками кожи, глаза стали похожи на зелёные плошки, нос провалился, как у скелета; туловище и руки вытянулись, на пальцах засверкали жёлтые когти-лезвия, а волосы встали дыбом, как у адского клоуна.
– Ёпта, Фредди Крюгер, серия «Цирк уехал», – буркнула Аня.
И была на сто процентов права. Лишённое маски чудовище снова хрипло прорычало что-то и сбросило в чёрную дыру несколько шаров горчичного света. В ответ на это стены и даже каменная дорожка под нами задрожали. Из бездны полетел вверх тёмный дым, окутывая страшную фигуру ректора, затягивая копотью синий и красные столбики света. Я зажала пальцами нос – вдыхать резкий запах сероводорода было невыносимо. Тело пробила дрожь, очень хотелось дать отсюда дёру. Но Аню было не испугать, она удержала меня, как боевое весло, вцепившись в мой локоть железной хваткой гребчихи.
– Цыть, Тася! Стой смирно. Один раз у нас в общежитии три десятка яиц протухло, воняло почти также. Не умерли. А когда вьетнамцы на кухне солёную селёдку жарят, ещё хуже.
В ответ на рычание ректора дым сгустился, и из мрака показалась чёрная-пречёрная тьма – громадное существо без единого пятнышка света. Оно было неразличимо зрением, только где-то вне сознания и понимания угадывалось, где у него морда, где глаза-впадины и готовая всё поглотить пасть.
– Заччем ты ззвал меня массстер? – прошипело существо.
– Приветствую тебя, демон тьмы, – прохрипел ректор. – У меня есть для тебя новость.
– Быссстрее.
– Тебе, наверное, важно знать, что на наших широтах появилась новая джива.
Существо зашипело и завоняло так, что у меня начали слезиться глаза.
– Ты ссказал, что джжживы сссбежжжали, и иххх большшше нет.
– Эта другая, – рыкнул ректор, – она неопытна и очень глупа. Из другого мира. Зато у неё нужный вкус. И вибрации.
– Наконесссс, – зашипело чудовище, воняя чуть меньше. – Ххощщу сссвета чужжжого мира. Это то, шшшто нужжжжно. Подавай!
Я икнула и попятилась: оно собирается меня съесть?!
– Кое-что мешает сделать это прямо сейчас. Джива ещё не адаптировалась, поэтому необходимы некоторые приготовления к ритуалу, – поклонился страшный ректор. – Чтобы ничто не помешало вам высосать энергию мира-немагии. Думаю, тогда мы, наконец, откроем порталы между вселенными! Сколько можно ограничиваться одним миром…