— А теперь покажите ближайшую дорогу до их места, — попросил Чащин. Он развернул на столе карту Карпат.

— Шлях туточки един, через Севлюш, Хуст та Тереблю. Он приведет нас к старому кордону с Польшей. Оттуда пойдем пешими.

Все это время Винокуров молчал. Ферсан ждал очередного вопроса, глядел то на майора, то на Чащина. Майор наконец оставил свою исчерченную бумажку и поднял глаза на подполковника. Тот продолжал, изучать маршрут.

— Так, — протянул наконец Винокуров. — По-вашему, выходит, что все «войско» у Стефана состоит из двенадцати-пятнадцати человек?

— Э, нет, — мотнул головой Ферсан. — Пожалуй, вдвое больше. Я не кладу в счет тех, хто подлежит до хозкоманды…

— А вы сами видели мины? — поинтересовался Чащин. Он прочертил указанный путь на карте и теперь внимательно слушал Ферсана.

— Не довелось…

Поисковая группа отправилась в рейс после полуночи. В трофейном «оппель-капитане» на переднем сиденье находился майор Винокуров, на заднем — капитан Свирин и Ферсан, в грузовой под тентом — старший лейтенант Зуев и лейтенант Пивень с оперработниками. По договоренности с Ужгородом группа Винокурова была увеличена за счет Иршавского и соседних отделов МТБ. Они в небольшом автобусе замыкали колонну.

Когда машины выбрались за город, Винокуров обратился к Ферсану:

— Ознакомьте нас, пожалуйста, с системой охраны у Хустовца и объясните, как можно к ним подойти скрытно.

— Благодарствую за доверие. А за штаб скажу так: он залегает меж гор в глухомани. Нам предстоит более километра протопать до него ногами. Но то, пожалуй, буде лучше, потому как пеший что заяц: нырнул за куст, и нет его. Пойдем по откосам, кабаньими тропами, чуть не до самого постоя, а точнее, до площадки перед схроном. На том месте в скале есть углубление на манер ласточкиного гнезда. В ем еще из камня высечена фигура жинки. Говорят, это Мария-Терезия. Но суть не в этом, а в том, что углубление денно и нощно сторожит часовой. Другой охраны с этой стороны Стефан не держит. Однако на дневное время высылает дозор. Остальное вы увидите сами, коли прибудем на место.

— Судя по вашим словам, схрон надежно укрыт от посторонних глаз? — уточнил Винокуров.

— Ваша правда, — кивнул тот.

Майор минуту помолчал, а затем предложил:

— Нам нужно отдохнуть. Все, кроме шофера, могут подремать. — Он включил лампочку-ночник и наклонился к водителю: — Где мы едем?

— Через пять-семь минут будем в Севлюше.

— Значит, в нашем распоряжении два часа, — заключил капитан Свирин.

— Да нет, — возразил шофер, — за это время до Севлюша не доедем, потому что от Быстрого начнется бездорожье.

— Это, конечно, удлинит путь. — Свирин откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза.

— Вы слышали рассказ нашего спутника? — спросил его Винокуров.

— От начала и до конца.

— Раз так, то нет нужды повторяться. Отбой!

В машине стало тихо. Майор тоже прикрыл веки. Так лучше думалось. Он переживал за предстоящую операцию. С Чащиным они все обговорили до мельчайших подробностей. Но могли быть всякие неожиданности. Убрать часового поручили Свирину и Пивню. У первого за плечами немалый опыт, выдержка, у второго — сметливость, смелость, и не менее важно то, что он местный, закарпатский.