Путь ей преградил Зубан.

— Уходить, пани, не разрешено! — жестко предупредил он.

Она испугалась и тут же овладела собой.

— Как не разрешено? — возмутилась Марина. — А обед? У меня нет капусты и картошки. Надо сходить на базар. Я мигом.

Зубан помялся, затем пальцем подозвал стоящего в дверях боевика.

— Проводишь! — приказал он ему. — Так сказал Коломейский.

Бандит не спускал глаз с Марины все время, пока она делала покупки. Проводил ее до самой кухни, когда она вернулась на усадьбу. Не успела она войти к себе, как вбежал взъерошенный Крамер.

— Чому вы, пани, задерживаете трапезу? — Он посмотрел на нее и криво усмехнулся: — Неужели нечем нас харчевать? А можа, сытый голодному не разумее?

Ей не понравился тон посыльного, но она спокойно ответила:

— Ни то ни другое. Через час все будет готово. На сколько человек готовить?

— На пять. Поторапливайтесь. Ждем, — буркнул Осадчий и пошлепал к люку.

«Почему же на пять? — недоумевала Марина. — Вчера говорили на двенадцать. Неужели сорвалось? Скорее бы приходили наши. А то и эти уйдут. Ищи тогда ветра в поле». — Она поставила кастрюльку с водой на примус, начистила картошки, нарезала капусты. Все это делала машинально. Ее угнетало, что записка так и осталась лежать у нее в сумке. Единственная надежда на Лучика. В назначенное время она вышла во двор, чтобы отвязать собаку и пустить ее в лес, как договаривались, но у конуры никого не было. Она вернулась обратно. Вокруг нее творилось непонятное. Тревога вошла в ее душу. Она все время поглядывала в окно, ждала. Вот и прошел ужин.

Девушка пришла в свою комнату и закрылась. «Теперь только ждать». Глядела на часы, боялась просмотреть время для подачи сигнала. Огонь не зажигала. Свет от уличного фонаря хорошо освещал комнату. Прислушивалась. За окном ветер раскачивал деревья, да где-то погромыхивал оторвавшийся лист кровельного железа.

Стрелки часов медленно подползали к десяти часам. Вдруг она услышала чьи-то шаги в коридоре. Кто-то остановился около ее двери. Взялся за ручку, постучал.

— Пани, вы дома? — услышала она скрипучий голос Зубана.

Марина не ответила.

— Открой! — вдруг приказал он.

Марина колебалась. Этот резкий переход-насторожил ее. Обычно Береш старался быть заискивающе-вежливым с ней, а тут такая перемена в обращении.

— Отопри, не пожалеешь, — настаивал бандит. — Если не откроешь, я удавлю твою псину. — За дверью жалобно взвизгнул Лучик.

Марина достала из-за печки завернутый в тряпку пистолет, положила его в карман пиджака и подошла к двери. Лучик взвизгнул еще громче. Девушка не выдержала и откинула крючок. Отошла к столу.

Зубан вошел в комнату, бросил Лучика на пол, и тот кинулся к ногам Марины, ища у нее защиты.

— Коломейский сказал, что ты продажная тварь и тебя будут пытать на дыбе. — Зубан это проговорил тихо, предварительно заперев за собой дверь. — Мы снимаемся отсюда и забираем тебя с собой. — Он испытующе посмотрел на девушку. Марина дрогнула. Зубан шагнул к ней.

— Не бойся, — прошипел он. — Не бойся меня. Ты красивая, ты мне сразу понравилась. Я спасу тебя. Я их всех убью, но в обиду тебя не дам. — Его руки потянулись к ее груди.