Осталось всего лишь втереться к нему в доверие.

Ну, или хотя бы к кому-то из его кухни…

Однако дальше дело пошло уже не так гладко. Ибо первые попытки просто подойти и предложить свой товар у Вторуши провалились – стража у ворот грубо прогнала надоедливого торговца, спасибо, что по шее не надавала. Отказалась не то что ключника позвать, но даже кладовщика или повара!

Похоже, что ходящих по домам торговцев здесь почему-то не любили.

Галичанин попытался потолкаться по купцам, узнать, кто именно торгует с князем Шемякой, – и опять ответа не получил.

В Новгороде имелся обширный устоявшийся рынок, налаженные связи, у всех дворов – собственные поставщики… Вклиниться в эту схему чужаку не так-то просто.

Только теперь Вторуша оценил мудрость вдовой княгини, отправившей его к Дмитрию Красному с письмом. Так он смог сразу получить при княжеском дворе знакомство и доверие. Здесь же…

Но приказ есть приказ – и купец терпеливо продолжил свои старания. Купил небольшую лавку, расставил лотки, посадил возле них взятого из Галича надежного слугу, сам же стал искать и вынюхивать.

Пару недель присматриваясь к подворью возле храма Жен-мироносиц, лазутчик наконец заметил упитанную бабу в парчовом вытертом охабне, каковая временами ходила на торг, к лавкам с пряностями, иногда сворачивая на иные ряды. То вдруг раков немного покупала, а то ведро пескарей. Товар мелкий, странный. Не иначе как для разнообразия княжеского стола. И потому на Покров, когда в воздухе закружились крупные снежные хлопья, Вторуша рискнул подойти к бабе ближе и заговорить:

– Хорошего тебе дня, красавица!

– Не лезь, не то закричу! – сразу предупредила бабища, вблизи оказавшаяся еще крупнее, нежели издалека.

Вторуша отступил на пару шагов и показал зажатую меж пальцев сверкающую серебряную монету, хорошо начищенную перед выходом именно для особого соблазна.

– Гривенник дам, за просто так! – громко пообещал он.

– Врешь! Кто же задарма такими деньжищами разбрасывается?

– Гривенник просто так и еще полтину, коли познакомишь с кем-то старшим с княжеской кухни. Али с работником по хозяйству, – торопливо объяснил купец. – Торговец я сластями восточными. Хочу пробиться государю Дмитрию в поставщики. А на сию честь жаждущих много, просто так места не получить. Скажи там ключникам, поварам, али кто еще покупками занимается, что я правила понимаю, доходом полученным поделюсь. Не пожалеют!

– Давай… – протянула пухлую и розовую ладонь служанка.

Вторуша опустил монету ей в руку, кулачок сжался, и баба сказала:

– Ладно, сладенький, показывай, где тут твоя лавка?

Толстуха не обманула – уже через день она заявилась в лавку на пару с большегрудой и пышнотелой теткой с маленьким аккуратным личиком, чем-то напоминающим кошачью мордочку. Вестимо – курносостью и странно изогнутыми тонкими губами.

– Стряпуха наша старшая, Крапивница, – пояснила толстуха и протянула руку.

Вторуша вышел к гостьям, расстался с обещанными монетами и наклонился Крапивнице к уху:

– Каждая десятая монета с продаж – твоя…

На кошачьей мордочке жадно вспыхнули маленькие, глубоко посаженные глазки.