Если бы она знала, что творилось этим вечером в лесу возле лагеря, она умерла бы от страха. Тот самый мужчина в штатском – гость капитана Свирбенко, который утверждал, что в лагере он, как Господь Бог, один в трех лицах – и военный прокурор, и президент, и отец родной, – тот самый человек послал ребят на берег реки проверить, все ли чисто, не осталось ли каких следов после бегства Сергея и его убийства. Следов убийства парни не нашли, но зато нашли ниже того места примятую траву, как будто кто-то сидел или лежал. Дальше чуть заметный след вел к берегу речки в заросли камышей. И хотя, попытавшись пройти через камыши, следопыты сразу же провалились в болото, они смекнули, что проход есть, только надо знать, как идти. А тропинка эта идет параллельно речке и выходит как-то потом на старую дорогу в деревню Лисино. Парни вышли своим ходом на старую дорогу, но никого, естественно, на ней не увидали, кроме стожков свежескошенного сена вдоль обочины.

Доложили «отцу родному». Он призадумался. Следы и свежепримятая трава указывали на то, что убийству провинившегося есть непосредственный свидетель. Глупо было бы рассчитывать, что человек забрел в такое труднодоступное место случайно. Но даже если и так, что помешает ему трепаться на всех углах об увиденном? Насчет полиции он мог не волноваться: капитан Свирбенко должен отрабатывать свои деньги. Но простые рассуждения подсказывали ему, что рассчитывать на случайного человека – значит идти по пути наименьшего сопротивления. Тот, с кого все началось, кто выдавал себя за грибника, шел не просто так, а к кому-то. И его парни, которых он послал наперехват, здорово лопухнулись, когда, не разобравшись, сразу его придушили. Самое неприятное, что в немногочисленных вещах покойника они не нашли ничего, что бы указывало на адресата. Человек был курьером, и кто-то его ждал. И теперь, после обнаруженных следов, «отец родной» уже не сомневался, что в деревне Лисино не все в порядке. Однако его парни не могут ходить по деревне и спрашивать, кто тут посторонний. Эх, капитан Свирбенко, придется тебе потрудиться!

Капитан Свирбенко был очень недоволен жизнью. Только-только было он вздохнул спокойно, радуясь, что удачно разрешилось дело с неизвестным покойником, как приперлось начальство из Луги. Узнав, что дело в общем-то пустяковое – несчастный случай в лесу, – начальство успокоилось, а что труп неопознанный без документов, так кто же с собой в лес документы носит? И все бы обошлось, они с майором, приехавшим из Луги, хорошо посидели вечером за бутылочкой, поговорили за жизнь. Но вместе с майором приехал шустрый капитан, который быстро вошел в курс дела. Расспросив Васильича, он поднял брови, услышав, что пленка, на которой зафиксирован первичный осмотр трупа, случайно засветилась, а медицинское заключение хоть и есть (его вовремя успели переписать), но составлено как-то неграмотно, а врач, чья подпись стоит под заключением, в отпуске, взял да и съездил на станцию, на которой предположительно вышел убитый. Как уж он обольстил железнодорожную кассиршу, томившуюся в маленьком кирпичном домике, похожем на туалет, осталось неизвестным, но она вспомнила, что в тот день, в четверг, с первой электрички, прибывшей из города, сошли всего двое. Один – и верно, с корзинкой, но одет чисто, она, кассирша-то, подумала, что, может, он корзинку в городе купил или еще за чем едет. И очень удивилась, когда увидела, что мужчина этот свернул к лесу. А второй непонятно откуда вынырнул, то есть прибыл-то он на поезде, больше неоткуда ему взяться, но пошел вслед за первым, чуть помедлив. А потом сразу вернулся, а сам на ходу в трубку говорит.