– Бейсик, чай будем пить? – Но Бейсик уже умылся, наточил когти и ушел по своим охотничьим делам.

Усевшись с чашкой чая за компьютер, хотя муж ее за это всегда ругал, он не мог понять, как можно одновременно пить чай и работать, Надежда вспомнила, что забыла закрыть теплицу. Ночи в августе холодные, и хоть от огурцов в доме было просто некуда деться, Надежда пересилила себя и вышла на минуту в огород. Там она полюбовалась еще немного огромной жабой, которая уже второе лето жила под кустом смородины, и поздоровалась с двумя ежами. Вернувшись в дом, она неприятно удивилась, потому что в комнате стоял капитан Свирбенко и пялился на включенный компьютер.

– А что, разрешения войти спрашивать не надо? – буркнула Надежда.

– Это что тут? – рявкнул капитан, обдав Надежду привычным запахом спиртного.

– Вы что, компьютера никогда не видели? – осведомилась Надежда. – Не в тундре живете.

Капитан явился к Надежде, чтобы припугнуть ее как следует, расспросить, не скрыла ли чего-нибудь при осмотре трупа, зачем она шастает по окрестностям. В глубине души он не очень верил, что тетка шпионит за ребятами из лагеря, так только, воду мутит. Другое дело – тот, Алексей. Но к нему капитан на дом ходить поостерегся, решил расспросить про него у Надежды. Настроен он был спокойно, но когда увидел компьютер, то заколебался: зачем этой тетехе в деревне компьютер?

– Я знаю, что это такое. Отвечайте, что вы с ним делаете?

– Работаю, – вздохнула Надежда. – Я – инженер-программист. Есть такая профессия. А теперь вы мне ответьте: по какому праву вы вломились в дом и что вам вообще тут надо?

Капитан мгновенно разъярился от ее тона. Он не привык, чтобы с ним так разговаривали, как-никак он у себя в Оредеже был главной полицейской властью.

– Да я ж тебя, – вдохнул он, – за сопротивление полиции… в камеру запру… со шпаной!

– Рехнулись? – С виду Надежда была спокойна, но внутри у нее так все клокотало, что она совершенно не испугалась и забыла об осторожности.

– Ордер есть у вас? На обыск, на арест! Оредеж не край света, начальство и на капитана Свирбенко найдется!

При упоминании о начальстве капитан немного опомнился, но, не показывая Надежде, что испугался, он подступил к ней ближе и заорал:

– Говори быстро, какого черта шляешься в лесу, когда я запретил?

В непосредственной близости от Надеждиного лица оказалась его злобная харя, пахло от него чесноком и сивухой.

– Пошел ты! – Надежда оттолкнула его обеими руками, ярость застилала ей глаза.

Просто удивительно, как они с капитаном возненавидели друг друга с первого взгляда. Все говорило ей о том, что капитан явился к ней, так сказать, не при исполнении, и она опрометчиво дала волю своему гневу.

– Все, – злорадно произнес Свирбенко, – сейчас поедем в Оредеж, посажу тебя в камеру, к утру в ногах валяться будешь… чтобы выпустил.

Все это были меры психологические, Свирбенко пугал, вовсе незачем было ему везти Надежду в Оредеж, чтобы она потом скандалила и жаловалась. Кроме того, если он собирался сдать ее людям из лагеря, незачем было привлекать к ней внимание властей. Он просто хотел как следует ее припугнуть, чтобы она унижалась, плакала и просила. Так вели себя с ним многие, почти все, он к такому привык, ему даже было приятно.