В это время сверху от лагеря послышался треск сучьев под ногами нескольких человек. Алексей пропал, как растворился в листве. Звуки погони приближались, и вот показался бегущий человек, совсем молодой парень. Он был в защитном комбинезоне, в высоких шнурованных ботинках, но с непокрытой головой. Наведя бинокль, Надежда увидела совершенно белое от ужаса лицо.

И тут чья-то рука зажала ей рот, а другая рука плотно обхватила ее вокруг туловища. Бинокль выскользнул из рук и мягко шлепнулся на траву. Но парень подбежал уже так близко, что стало видно, как пот стекал у него по лицу. Внезапно с разных сторон вынырнули другие участники представления – такие же парни в защитных комбинезонах. Они окружили беглеца, он заметался было по кругу, но быстро устал и затих. Все происходило абсолютно безмолвно. Надежда осторожно пошевелилась и скосила глаза в сторону. Рука, зажимающая ей рот, была в рукаве от грязного и рваного пиджака. Алексей немного ослабил хватку и встал так, чтобы Надежда смогла видеть его лицо. Она показала глазами, что кричать не будет и чтобы он убрал руку в засаленном рукаве от ее лица. Но Алексей только покачал головой и расположил Надежду поудобнее.

Послышались шаги, и из леса к берегу спустились еще двое. Первый был невысокий человек средних лет в штатском. За ним шел мужчина в комбинезоне, тоже невысокий, но, как говорится, поперек себя шире. Причем Надежда была готова поклясться, что жира там не было ни капли – такое ощущение силы исходило от этого человека.

В полной тишине двое подошли к компании парней.

– Ну что, Сережа, – вздохнул штатский, – расстроил ты меня. Что же это ты выдумал – прокурору военному писать? Про беззакония наши, значит, рассказывать… Доводить, значит, до его сведения… Эх, Сережа, по-другому я о тебе думал… с тех пор как смутьяна этого, Юрку Никандрова, дружка твоего… в другую часть перевели.

Надежда заметила, что при упоминании имени друга парень в центре круга слегка пошевелился.

– Обидели тебя, недоволен чем, – неторопливо продолжил штатский, – пришел бы ко мне, поговорили бы в неофициальной обстановке.

– Юрка уже пришел, – неожиданно хрипло заговорил парень, – и где он теперь? Куда вы его дели?

– Перевели в другую часть, раз ему здесь не нравилось, – ответил штатский таким голосом, что даже у Надежды волосы зашевелились на голове. – И тебя бы перевели. Раз уж не хочешь ты родине послужить… Не положено, конечно, но уж пошли бы навстречу.

Надежда заметила, что, говоря неторопливо и спокойно, человек в штатском вошел в круг и парни сомкнулись за ним, а страшный его спутник, похожий на гориллу – маленького роста, но широкий, с длинными сильными руками, – остался вне круга, но парни немного раздвинулись, и гориллообразный стоял уже за спиной парня, которого называли Сергеем.

– А ты, видишь, надумал прокурору жаловаться, как баба. Одно нехорошо – какая сволочь тебя предупредила, что письмо мы перехватили? Ну, это я выясню.

Он подошел вплотную к Сергею и посмотрел ему в глаза.

– Запомни, и вы все: я тут прокурор… и президент… и отец родной… понял? – Он уже кричал.