Выпив для приличия ещё одну чашку чая с апельсиновой долькой, Славин стал прощаться.

Закрыв дверь за оперативником, Тяжеловесова включила свет в прихожей, посмотрела на себя в зеркало, поправила седые кудряшки и проговорила, вздохнув с сожалением:

– И где мои юные года? – А потом, подмигнув своему зеркальному отражению, констатировала: – Старые управдомы – тоже женщины.

А Славин сразу отзвонился Наполеонову, сообщив о том, что жены убитого нет дома по причине её отъезда из города.

– А где она?

– Соседка сказала, что в санатории.

– Давно?

– Недели три.

– И когда вернётся?

– Это я надеюсь узнать у сестры убитого, – ответил Славин.

– У Костюкова имеется сестра?

– Да.

– А чего же ты молчишь?

– Просто я ещё не успел…

– Ладно, ладно, – перебил его Наполеонов и жадно спросил: – Адрес узнал?

– Так точно! – отрапортовал оперативник.

– Ты, Славин, большой молодец! – похвалил следователь.

«Ещё бы сказал, что Родина меня не забудет», – подумал Дмитрий, и не ошибся.

– Родина тебя не забудет!

– Угу.

– Чего, «угу»? Не слышу энтузиазма в твоём голосе!

– Не могу же я орать на улице во всё горло, – отговорился оперативник.

– Тут ты прав.

– Навестить её? – спросил Славин.

– Позднее. Сейчас приезжай сюда. Надо подытожить всё, что мы имеем на данный момент.

Славин про себя подумал, что сейчас они имеют ноль без палочки, но не дело оперативника учить следователя, как вести расследование.

В конце концов на общем совещании решили, что к сестре убитого поедет Любава Залеская.

Следователь рассудил, что женщине будет легче разговорить женщину. А Славину Наполеонов велел завтра с утра отправляться в фирму «Обставим всех».

– Ну и название же придумали, – проворчал себе под нос следователь.

Любава Залеская с вечера посмотрела в Интернете, как можно доехать до сестры Вадима Костюкова.

Сестру звали Кларой, и у неё с братом совпадали только отчества. Видимо, Клара Аркадьевна, выйдя замуж, взяла фамилию мужа и теперь была Кларой Аркадьевной Самбурской.

Любава удостоверилась, что лучше всего ехать к ней на трамвае, так как он останавливается всего в нескольких метрах от дома Самбурской.

Поэтому, не заезжая в управление, она отправилась на остановку трамвая.

Погода стояла превосходная, дул лёгкий ветерок, который вполне мог бы сойти за майский, если бы на календаре не стоял сентябрь. Ещё не отключили фонтаны, и они кропили мелкими брызгами лепестки поздних осенних роз и уже расцветших хризантем.

Любаве показалось, что в том, что рядом с розами распустились хризантемы, есть какой-то тайный смысл. Сама она не была специалистом по разгадыванию философских намёков, делающихся людям жизнью, но в случае такого минорного настроения, которое у неё было сегодня, охотно прибегала к мудрости древних китайцев и японцев.

Этому она научилась у частного детектива Мирославы Волгиной, с которой познакомилась не так уж и давно.

Сначала подруга детства следователя Наполеонова показалась ей неприступной и заносчивой, точнее сказать, она сама себе нарисовала такой образ, как заметил Ринат Ахметов, с перепугу.

Ринат был прав: Любава и правда побаивалась Волгину, и когда шла первый раз на вечеринку в дом детектива, у неё дрожали все поджилки и коленки подгибались.