– Ненавижу тебя, – прошептала она, царапая коготками кожу у меня на затылке.
– Сильно? – прошептал ей в ушко.
– Хотелось бы меньше…
Я не хотел отпускать ее. Казалось – выпущу из рук, и она исчезнет. Испарится. Но Регина сама сделала шаг в сторону, осматриваясь.
Пряча глаза, ушла в ванную, сняла с крючка халат и накинула на себя, все еще боясь встретиться со мной взглядом.
Напряжение между нами снова вернулось. Регина напряглась, кусая губы, а я быстро натянул штаны, застегнул ремень и остатки пуговиц на рубашке.
И решился:
– Собирайся, – отчеканил, – ты едешь со мной!
– Нет, – отрезала Регина, обнимая себя руками.
Два шага, и я оказался напротив нее. Оперся ладонями о стену, запирая ее в кольце своих рук:
– Да, Регина! Сейчас ты соберешь свои вещи и поедешь со мной. Плевать на все, слышишь, – зашептал я, склонившись к ней. – Ты моя. И всегда была моей. Ты разведешься, а я забуду, что десять лет назад ты не захотела родить моего ребенка…
Она резко вскинула голову, замахнулась… Хлопок, но я не чувствовал боли. Видел только голубые глаза, которые метали молнии, и ничего не понимал.
– Регина… – голос сел и охрип. – Ты сделала тогда аборт?
Глава 18
Регина
В комнате воцарилась липкая, тяжелая тишина, ладонь жгло, а я непонимающе смотрела в лицо Капацкого. Только обида и злость кипятком неслись по нервам.
– Что ты сказал? – сквозь зубы процедила я. – Повтори!
Он побледнел и дернулся от моих слов, сжал зубы, вцепился в меня взглядом. Его кадык дернулся, но Ваня не шевелился. И молчал.
Снова потребовала:
– Повтори!.. Аборт? Аборт?! ТЫ забудешь о том, что я НЕ ЗАХОТЕЛА родить ребенка? – повторила его слова. – ТЫ?! А как же я? Я смогу забыть?!
Он стоял и невидяще смотрел в стену. И боль в его глазах казалось осязаемой. Она передавалась мне, смешиваясь с моей собственной. Он снова, в который раз умудрился поднять меня к небесам, а потом одним предложением скинуть на землю. И я не была уверена, что снова смогу подняться.
Раньше я могла цепляться за свою ненависть. Она была спасательным кругом, который помогал подниматься с постели по утрам. Но сейчас я уже не могла его ненавидеть. У меня не осталось на это сил.
– Уходи, – потребовала я, – слышишь!
Звонок его мобильного прозвучал набатом. Мы оба вздрогнули, но Капацкий продолжал стоять и просто смотреть на меня.
– Ответь! – потребовала я, – ну что ты стоишь? Ответь на звонок! Или это твоя жена звонит? От которой у тебя ребенок, который крестник! Ты собирался когда-нибудь сказать мне правду или снова поиграть пришел? А может, ты и тогда был женат, десять лет назад, а я так – игрушка?! Куда ты постоянно уезжал? В каком городе у нас нет связи так долго? Может, в том, где жила твоя настоящая семья, а со мной ты просто играл? И ребенок наш тебе был не нужен, раз ты так легко от него отказался!
После последнего предложения Капацкий вздрогнул, как будто я снова его ударила, вытащил из кармана мобильный, взглянул на экран, ответил на вызов и жестко отчеканил:
– Я занят!
Нервным, дерганым движением снова спрятал мобильный и посмотрел на меня в упор. Я успела заметить, как дрожит его грудная клетка, словно ему не хватало кислорода. Как побледнело его лицо, а челюсти сжались.