– Уходи! – закричала я. – Сейчас же! Не хочу больше тебя видеть!

Сделала шаг в сторону, наклонилась, подняла с пола его пальто и впечатала ему в грудь:

– Уходи! Ненавижу тебя! Это ты меня бросил тогда, ты виноват!.. Все из-за тебя, из-за твоего сообщения! Пошел вон!

Я кричала, не помня себя, колотила его кулаками в грудь, ничего не видя из-за пелены слез на глазах.

– Хрен я уйду сейчас! – отчеканил он.

На мгновение опустил голову и снова отбросил пальто в сторону. Меня колотило, ноги почти не держали, но я нашла в себе силы толкнуть его в сторону двери.

Ваня ловко схватил меня за запястье, завел мои руки мне за спину и впечатал в стену, удерживая меня одной рукой. Я оказалась обездвижена и так близко к нему, что кожей могла чувствовать его прерывистое дыхание. Забилась в его руках раненой птицей, требуя, чтобы он немедленно меня отпустил. И ушел. И чтобы не возвращался больше, не бередил душу и не обвинял в том, что я не сберегла нашего малыша. Моего малыша.

Ваня сжал зубы, прикрывая мне рот ладонью, и прошептал:

– Тихо. Тихо, тихо! Успокойся. Вдохни!

Последнее слово – приказ.

И я подчинилась. Глубоко вдохнула воздух, всхлипывая. Тело била мелкая дрожь, а я все никак не могла перестать плакать.

– Умница. Выдыхай.

Я со стоном и очередным всхлипом выдохнула, зажмурилась, чувствуя, как по щекам льются слезы. Капацкий очень нежно вытер их большим пальцем и жестко произнес:

– Один вопрос, Регина. Мне нужен четкий ответ – да или нет. Кивни.

Я снова задергалась, но высвободиться не получилось.

– Тихо, маленькая. На одну минуту выключи эмоции. Обещаю, что потом ты можешь меня даже убить. А сейчас просто ответь, кивком. Да или нет. Кивни, если поняла.

И я кивнула – судорожно, несколько раз.

– Умничка. Видишь, все просто! А теперь скажи – ты делала аборт?

Я отрицательно замотала головой с такой силой, что волосы растрепались, падая на лицо. Но я и так ничего не видела из-за пелены слез.

И он меня отпустил. Отшатнулся и покачнулся на месте, словно был пьян. Повернулся ко мне спиной, оперся одной рукой о дверь, низко опустил голову.

Я не выдержала. Снова вернулся липкий страх. На мгновение мне показалось, что сейчас он уйдет, снова оставит меня одну, лишит кислорода и заберет с собой мою жизнь, которая без него казалось ненастоящей. Искусственной.

И этот страх затмил все остальные эмоции. Я сделала шаг к нему, заставляя его обернуться, закинула руки ему на шею и прижалась всем телом. Капа дрожал. Казалось, мы оба бились в лихорадке, а в комнате закончился воздух. Он с такой силой прижал меня к себе, словно хотел впечатать в свое тело, а я больше не могла молчать:

– Я не сберегла его! Но я не виновата! Не виновата! Я шла на зеленый сигнал, по пешеходному! Там не было машин, правда не было. Дорога была пустая. А потом она из-за поворота, и пустота… Я хотела его, Капацкий. Я хотела нашего ребенка, я любила его с того самого момента, когда узнала, что беременна! Потому что он мой. И твой. Я так любила его… И я бы никогда не смогла его убить, даже после того, как ты написал, что мы тебе не нужны!