Я взял телефонный справочник Манхэттена, перелистал его и нашел адрес. Затем, чтобы перепроверить, я подошел, открыл шкаф с архивом, достал папку с делом нашего клиента Уэллмана и перелистал имеющиеся в ней бумаги.

– Корриган живет в доме сто сорок пять на Восточной Тридцать шестой улице. Фелпс живет в доме триста семнадцать на Западной Сентрал-парк-авеню. Кастин живет в доме девятьсот шестьдесят пять на Парк-авеню. Бриггс – в Ларчмонте, а О’Мэлли – на Восточной Восемьдесят восьмой улице, дом двести два. – Я положил папку обратно и запер шкаф. – Могу ложиться?

– Нет.

– Я так и думал. А что делать: сидеть и ждать? Если даже они найдут труп, то могут до утра нам не позвонить. А на такси я доберусь за пять минут до пересечения Тридцать шестой с Лексингтон-авеню. И стоить это будет пятьдесят центов, включая чаевые. Если пусто, я вернусь домой. Ехать?

– Да.

Я надел шляпу и пальто и пешком прошел квартал в северном направлении. На Десятой авеню я остановил такси, сел и назвал водителю адрес.

Напротив дома 145 на Восточной Тридцать шестой во втором ряду стояла оборудованная радиотелефоном пустая машина. Я вошел в подъезд. В списке проживающих Корриган был указан пятым. Этот дом, скорее всего, принадлежал когда-то одной семье, а потом его переделали в многоквартирный, с лифтом без лифтера. Лифт стоял в вестибюле. А из подвального этажа доносились голоса, но никого не было видно. Я нажал кнопку пятого этажа и поднялся наверх. Когда лифт остановился, я вышел. На площадке справа была всего одна дверь, и около нее стоял полицейский.

– Кто вы такой? – довольно неприветливо встретил он меня.

– Арчи Гудвин. Я работаю на Ниро Вулфа.

– Что вам нужно?

– Я хочу лечь спать. Но прежде должен убедиться, не провели ли нас. Мы сообщили об этом случае в полицию. Человек, который здесь живет, как он сказал, позвонил нам и велел слушать. Раздался звук выстрела или что-то очень похожее. Трубку он не повесил, но молчал, и тогда мы позвонили в уголовный отдел. Мы не знаем, отсюда ли был звонок, поэтому я и приехал убедиться.

– А почему в убойный отдел?

– Потому что это может иметь отношение к делу, которое они сейчас расследуют. У нас там друзья – иногда друзья, иногда враги, сами знаете, как это бывает. Ваш напарник там?

– Нет. Дверь заперта. Он пошел вниз за консьержем. А что этот человек сказал, когда звонил?

– Велел слушать, что произойдет. А потом раздался, похоже, выстрел. Можно мне приложить ухо к двери?

– Зачем?

– Послушать радио.

– Я про вас знаю. Говорят, вы большой шутник. Мне что, смеяться?

– Нет, сегодня не до шуток. Я очень хочу спать. По телефону нам слышно было радио, и я хочу проверить, если вы не возражаете.

– Только не дотрагивайтесь до ручки двери.

– Постараюсь.

Он отодвинулся, и я приложил ухо туда, где дверь соединяется с притолокой. Мне хватило десяти секунд. Пока я слушал, лифт поехал вниз.

Я выпрямился:

– Точно. Билл Стерн. Дабл-ю-эн-би-си.

– Вы слышали по телефону Билла Стерна?

– Нет. Но передачу вел Дабл-ю-эн-би-си. «Жизнь Райли». А в десять тридцать в эфир выходит Билл Стерн.