Одного за другим, всех и каждого, она скармливала их Пасти.

Запряженные верблюды мчали галопом, до сих пор находясь в таком ужасе от кракенов, что продолжали бежать без ударов мехариста. Перебив всех врагов в фургоне, Мия сняла со спины арбалет. Села на одно колено и прицелилась в ближайшего всадника на верблюде. Пронзила болтом его сердце, перезарядила арбалет, выстрелила в шею другого. Несколько люминатов отъехали за пределы ее досягаемости, но большинство, к их чести, издали боевой клич и начали бить зверей сильнее, направляясь к фургону и девушке в нем. В конце концов, это были люди из первого и второго центурия – лучшие войска Годсгрейва. Их не одолеть какому-то безбожному ребенку.

Но арбалет Мии запел, чудно-стекло взлетело в воздух, и мужчины свалились с седел или же просто взорвались на ошметки. Седеющий крупный легионер все же добрался до перил, но метательный нож в гортань заставил его умолкнуть навеки. Еще один перепрыгнул с верблюда на хвостовую часть фургона, но пока он карабкался, Мия засунула рубиновую сферу ему в рот и пнула его. От взрыва один из верблюдов лишился ног, и его всадник взлетел, несмотря на отсутствие крыльев.

Окинув взглядом пустыню, Мия увидела, что кракены прекратили погоню – она перестала призывать тьму, да и монстров вполне удовлетворили оставленные ею лакомства. Вдали виднелись перекатывающиеся холмики, догоняющие по песку кричащих люминатов. Спрятав клинки, девушка заняла место мехариста, сосредотачиваясь на оставшихся фургонах.

Во время всей этой резни фургон Рема серьезно от них оторвался. Но, поскольку Мия избавилась от лишнего груза, ее верблюды путешествовали быстрее, плюясь, фыркая и издавая звуки, которые присущи этим зверям[94]. Ее фургон прыгал по каменистым дюнам, виляя по саду разрушенных ашкахских монолитов и медленно сокращая расстояние. Мия видела Рема в главном фургоне, но только потому, что мужчина был таким громилой – все остальные просто превратились в еле очерченные силуэты посреди пыли и грязи. Тем не менее девушка прекрасно понимала, что, если она их нагонит, как минимум шестьдесят хорошо обученных и фанатичных головорезов захотят с ней встретиться в бою. Взвесив свои менее чем благоприятные шансы, Мия задумалась, что же конкретно ей делать, когда она к ним приблизится.

К счастью, ей так и не довелось узнать ответ.

В конце концов, люминаты в фургоне Рема только что видели, как она загубила более шестидесяти их товарищей, и хоть стоит заметить, что ни один из них не остановился, чтобы им помочь, лучшие воины Итреи были просто обязаны затаить обиду. Когда фургон Мии начал их нагонять, солдаты с арбалетами открыли огонь. Мия не могла спрятаться под плащом из теней; во-первых, тогда она становилась слепа, а в таком положении трудно управлять верблюдами, но, что более важно, не нужно быть лучшим ученым Великой Коллегии, чтобы догадаться, где сидит мехарист, невидимый или нет. Но судья Рем, невероятно впечатленный, что эта тощая девчонка в одиночку смогла убить половину центурия его лучших людей, был больше обеспокоен побегом, чем отмщением. Посему вместо того, чтобы приказать мужчинам стрелять по сумасшедшей, изводящей своих бедных верблюдов до пены изо рта, он приказал им стрелять по самим зверям.