Довольный, что обратился по адресу и что рекомендация Стаса оказалась такой подходящей, он вкратце изложил дело и объяснил, что ему нужно.

– Хм, не знаю, не знаю, – задумчиво проговорил Барышев. – У нас вроде все нормальные, и из обслуги, и вообще. Чудаков среди прибывающих много, их сразу видно, но вот из наших…

– А ты подумай хорошенько, припомни, – настаивал Гуров. – Речь ведь не про кассиров или директора. Наш парень – из тех, кто попроще. Уборщики, озеленители, или кто тут у вас благоустройством занимается.

– Благоустройством у нас Ашот занимается, и все дворники у него надежные и проверенные, хоть сейчас на дипломатическую службу посылай. Они и живут все в кучке, неподалеку здесь, так что им ездить никуда не надо, до работы пешком можно дойти. Вы ведь говорили, что этот чудак на метро ездит?

– Да.

– Ну вот. Значит, узбеки не подходят. А те, кто внутри вокзала убирается, они тоже… они, может быть, и издалека ездят, может, даже на электричке, но там уже возрастной ценз не проходит. Уборщицы у нас – в основном бабушки престарелые. Они устраиваются к нам, чтобы к пенсии подработать. Работка-то, сами понимаете, не слишком престижная. Но, с другой стороны, и не слишком утомительная. Труд сейчас во многом механизирован, знай себе, на машинке катайся, она сама все делает, и моет, и подметает. Нет, у нас, наверное, парень ваш не числится. У нас вообще персонал в основном женский. И кассиры, и руководители даже. Вот охрана, это да. Охрана, дежурные, тут, конечно, ба… в смысле, дамам делать нечего. Ну и дворники у Ашота, там тоже мужской контингент. Только они в метро не катаются, я вам уже говорил. Так что придется вам преступника вашего в другом месте искать. Или уж тогда среди нас, – усмехнувшись, добавил Кирилл. – А что, «серийный убийца – полицейский» – это звучит. Журналюги заплачут от восторга.

Но Гуров совсем не разделял его веселого настроения. Поняв, что предположения его насчет вокзала оказались ошибочными, он испытывал глубочайшее разочарование.

– Послушай, Кирилл, – сказал он. – Я тебя понял. Среди персонала, работающего на Рижском вокзале, этого человека, скорее всего, нет. Но ты, пожалуйста, сосредоточься и подумай еще раз. Перебери мысленно всех, кто здесь работает, с кем ты регулярно встречаешься. Независимо от того, ездят они на метро или нет. Просто подумай, есть ли среди этих людей те, кто хотя бы гипотетически мог бы подходить на роль преступника. Кто-то угрюмый, нелюдимый, необщительный. Такой, кто предпочитает быть один, а не в компании, кого все считают странным. Подумай, постарайся вспомнить, – внушал Гуров, пристально глядя в глаза Барышеву, будто хотел загипнотизировать его.

Тот честно наморщил лоб и на минуту «завис», по-видимому, старательно выполняя инструкцию и перебирая в памяти сотрудников, но все равно выдал отрицательный результат:

– Нет. Хоть убейте, а такого кадра я среди наших не нахожу. Я ведь говорил вам, у нас в основном ба… в смысле, женщины работают. И угрюмых среди них нет. Все веселые. Да и мужики у нас тоже нормальные. А уж про узбеков этих и говорить нечего. Какое там необщительные! Как заведут это свое «кырлы-мырлы», так им хоть скотчем пасть заклеивай, необщительным этим. Нет, у нас вашего психа нет, можете даже не сомневаться. Я даже на спор готов что хотите поставить. Если найдете его среди наших, тогда с меня…