– Правильное решение! – похвалила я, хотя сама к тому же все еще не пришла – не иначе, плохое во мне связано как раз с ненормальной храбростью на грани самоуничтожения. – Только до четверга не увольняйся, Тань!

– До четверга и не выйдет. Но почему?

С тяжелым вздохом я закончила рассказ о своей эпопее:

– Да как-то так получилось, что я сама ему встречу назначила – то ли свидание, то ли очередной взаимный допрос, еще не определилась. А мне тоже требуется время собраться с мыслями! Потому ты утром в четверг шефу скажешь, что я звонила и просила меня очень извинить – занята в институте по горло. Перенесем встречу на следующее тысячелетие, я как раз немного освобожусь.

– Сделаю, – уверила она. – И, похоже, что ты оказалась в большей опасности, чем все мы. Так что будь осторожна, Люба! Терпеть тебя не могу, но переживаю.

– Спасибо. Вот именно с осторожностью у меня в последнее время какая-то беда. Еду домой медитировать и приводить мозги в порядок.

– Йога или тибетские дыхательные практики? – Таня заинтересовалась.

– Генеральная уборка! Попробуй – очень помогает.

Вот только я соврала, себя же подбадривая, – уже не помогало ничего, даже самые любимые занятия. Разум все шептал о чем-то неразборчиво, а нутро подкидывало ему еще пищи для размышлений. К примеру, дверь эта – чего она ко мне прицепилась? Открытая снаружи и запертая изнутри. Фокус какой-то, Григорий Алексеевич хотел меня впечатлить ловкостью рук? Я готова была думать о нем сколь угодно плохо, но только не представлялось, что он будет производить на дам впечатление дешевыми фокусами. А самое худшее – я готова была о нем думать сколь угодно плохо, лишь бы не прекращать о нем думать.

Снова отправиться к пьянчугам и устроить им легкомысленный опрос уже со своей стороны? Может, они о Грише узнали нечто, что мне до сих пор неизвестно? Уже затемно я на это решилась. Страха эти безобидные маргиналы вызвать не могли, они в самом худшем случае умеют пьяную песню затянуть – на чем и заканчиваются все их преступные намерения. Но оказалось, что сегодня им решили испортить настроение. Я и к лавочке подойти не успела, как расслышала нервный крик – женщина в халате и накинутом сверху пуховике отчитывала того, что помоложе:

– Совсем совести нет! Да когда ж ты уже пропьешься?! А, так вы тут еще и с бабами время проводите? – она указала грозным подбородком на меня. – Совести нет! А с виду такая приличная девушка!

Я ничуть не разозлилась, хотя последнее непосредственно мне было адресовано. Но женщину эту понять прекрасно могла: окажись я на ее месте, когда муженек любой вечер предпочитает проводить в кругу выпивох, а не с семьей, я бы совсем другими словами выражалась. И уж точно бы не обрадовалась, что муженек тут еще и женскую компанию себе отыскал, а не только безобидный треп о сугубо мужских трудностях. Она не на меня злилась – она на всю свою неудавшуюся семейную жизнь злилась. И лучшее, что я могла бы сейчас сделать, – подойти и заявить, что я просто мимо проходила, а ее супруг если с кем и изменяет, то только с горлышком от бутылки. Пусть хотя бы из-за этого нервы себе не треплет.