– Так вот… Понимаете, она самым главным секретиком делиться с лучшей подруженькой не хочет. А интересует меня, чисто из женского любопытства, наличие у вас с ней интимных отношений. Может, вы просветите? Всякий раз, когда я исключительно по-дружески интересуюсь, у нее будто память отшибает! Или действительно отшибает?

– А женской дружбы без такой информации никак не получается? – он тихо смеялся.

– Никак, – отрезала я. – Но странно, что она будто не помнит! А вам про такое ляпнуть – плевое дело. Помните, как вы запросто мне про интрижку с Елизаветой Николаевной сказали? И та тоже делиться не хочет! Прямо все такие скромницы, сил нет!

– Елизавета Николаевна тоже твоя подружка?

Я прикрикнула, пока он своей веселостью нас обоих снова в шутливое русло не перевел:

– Здесь вопросы задаю я! Так было или нет? Я хоть Татьяне расскажу, а то она не в курсе!

Он подпер скулу кулаком и, по всей видимости, едва сдерживал смех:

– Уборщица, ты ревнуешь?

– Очень! – ответила таким тоном, чтобы и мысли не допустил о правдивости.

Но Григорий Алексеевич сделал вид, что сарказма не уловил:

– Мне претит традиция моногамии у исконно полигамных животных, но я не могу отрицать объективности точки цивилизационного отсчета для каждого эволюционного этапа…

– Чего? – перебила я грубо, поскольку он явно перешел на какой-то совсем неперевариваемый язык.

И мужчина смилостивился, вернувшись к русскому – ну, почти к русскому:

– Того, что я признаю за тобой это право. То есть если тебе для душевного комфорта хочется заявить на меня эксклюзивные права, я вполне могу пойти на эту уступку. В конце концов, через пару тысяч лет тебе и самой это надоест, а такое время потерпеть мне труда не составит. Я вообще терпеливый.

Я похлопала ресницами – больше для красоты, хотя эти секунды использовала для переваривания полученной информации. Переварила, но не посчитала лишним уточнить:

– Григорий Алексеевич, вы только что мне в верности поклялись, или мне показалось?

– Пока не поклялся, конечно. Но заявил, что готов на подобное – разумеется, сразу после аналогичной клятвы с твоей стороны. Нет ничего глупее, чем подписывать договор только с одной стороны.

И приятно подобное слышать, и жутковато. Видимо, я каким-то образом сумела пленить настоящего психопата. И как раз теперь нахожусь в логове психопата, а меня сюда даже без мешка на голове притащили. Ну и кто из нас нормальнее? Вот до дома доберусь, устрою мытье окон – я на этой неделе их еще не мыла, но только потому, что понедельник – и там подумаю об этом еще разок.

– Ладно, Григорий Алексеевич, мне пора, – я отложила вилку. – Лазанья восхитительна, между прочим. В том же ресторане заказываете? Они превосходно готовят!

– Спасибо. Сам готовил.

– Врете?

– Зачем? У меня же гениальные вкусовые рецепторы, забыла? Потому иногда я готовлю сам, хотя и редко из-за занятости.

– Тогда еще раз примите мой комплимент, – искренне похвалила я, а сама уже вскочила на ноги и оглядывалась на проем. Надеюсь, дверь он мне все-таки откроет? – Но не буду вас больше напрягать, и так прибежала без приглашения.