Следующим утром, когда ехала в институт, черт дернул проверить одну из смутных догадок. Я увидела красный свет на пешеходном переходе и пошла вперед. И уже на втором шаге запнулась, почувствовала, как снова невидимое рвет меня назад за лодыжки. Шаг обратно на тротуар не вызвал никаких затруднений. Светофор переключился на зеленый, но я все стояла и стояла. Опять красный. Опять зеленый. Прохожие обходили меня, не обращая внимания. Росла твердая уверенность, что именно на зеленый я пойду без труда, а на красный – скорее лицом в асфальт воткнусь, чем сделаю один шаг.
Осознание парализовывало, не пугало даже, а наваливалось тяжело сверху. Что за хрень творится? И вчера… женщина была раздражена и представляла собой ничтожную опасность для меня – но все-таки в какой-то степени опасность, хотя бы для настроения. Вряд ли бо́льшую, чем переход не слишком оживленной дороги на красный свет. Не позвонит ли и сейчас Григорий Алексеевич – равнодушно поинтересоваться, все ли у меня в порядке и можно ли ему поворачивать обратно? Он не позвонил, но мысленный паралич от того не проходил. Обращаясь непонятно к кому, шеф тогда ляпнул что-то о «приглядеть за мной» и что-то о моем бойком характере. Интересно, вот это эпизодическое на ногах – это, случайно, не Вася?!
Я вскрикнула, затрясла ногами, стряхивая с них несуществующее. Прохожие начали обходить меня более широким кругом. Но ведь они правы – я выгляжу как шизофреничка! Мармеладная усталость настигла и меня! Лучше уж пара провалов в памяти, чем такое.
Еще несколько раз за учебный день я проверяла свою новую гипотезу, но в институте угрозы еще надо постараться найти. Выдумала одну: отправиться в деканат и заявить, чтобы передвинули сроки сдачи курсовой, поскольку я не успеваю из-за работы. Мне вообще подобное ничем не грозило – замдекана я знала хорошо, на примере многих отстающих студентов: она просто минут десять будет вопить о том, что учеба превыше всего, а если у кого-то имеется нечто превыше учебы, так она будет только рада помочь забрать документы. Уж особенно с бюджетного места, где каждый день надо подтверждать, что ты его достоин. Ничего опасного – кроме недолгого крика. А вот только ножки туда не пошли: влево пошли, вправо пошли, назад пошли, в туалет готовы были пойти, хотя все тело выше ножек в туалет пока не хотело, а в деканат не пошли. Какая-то адская сила бережет меня не только от угроз жизни, но и от примитивных стрессов?
Интересно, а она только мысли мои читает или умеет предвидеть будущее со всеми реальными последствиями? Вот последнее было бы очень кстати – не уметь пойти туда, где ждут неприятности. А мысли читать – это ерунда, я и сама свои мысли читать умею…
Сидя на парковой скамье, я ощущала себя навеки прощающейся с отъехавшей крышей:
– Вася! – звала я свои сапоги. – А руками ты управлять умеешь? Что если мы с тобой сейчас за лотерейными билетами пойдем? Я руку тяну – а ты уж решаешь, берем или не берем. Как тебе бизнес-план?
Сапоги мне и не думали отвечать, что с точки зрения сапог даже разумно. Себя я уже к разумным формам жизни не относила.