– Но я вижу, что стоит мне только на несколько минут оставить твои рецепторы без раздражителя, как ты погружаешься в какие-то грустные мысли. Поиграй со мной в психолога – вытащим все наружу. А потом, если хорошо справишься, я поиграю с тобой в гинеколога.

Усмехнулась и качнула головой:

– Все в порядке, Гриш. Это я тебе как психолог утверждаю – нельзя изменить человека, он может измениться только сам. Мне нужно время к этому привыкнуть.

– Я меняюсь! – заверил он, но я ни на грамм не поверила. – Открой глаза, моя Любовь, я переписываю собственное прибыльное производство проходимцам! Я слил хренову тучу денег на инвалидов, которым ничем не поможешь!

– Молодец, – похвалила я без азарта. – Но все эти действия никак не связаны с бескорыстным самопожертвованием. В тебе его просто нет и никогда не будет. Ты ведь умный, не заставляй меня объяснять, дай время привыкнуть.

Он грязно выругался – как сплюнул себе под нос. Я не прислушивалась, но все равно уловила, в каком именно гробу он видал самопожертвование и прочие идиотские штуки, придуманные людьми, чтобы ощущать себя значимыми. А он, мол, значим сам по себе – для существ его уровня все эти финтифлюшки ни к чему. И если я продолжу его упрекать, то он снова начнет планировать конец света – вот тогда-то я и осознаю, что была не права.

Просто молча пожала плечами – дескать, я ведь не упрекаю, он сам это придумал зачем-то. Будь он человеком, то психолог на моем месте решил бы, что Гриша сам себя за что-то упрекает.

Нецензурная тирада была бесконечной – он вообще в этих делах умелец, каких поискать. Хороший навык, пригодится в реализации лаптей позже. К моему облегчению, эпический спич был прерван звонком его сотового. Услышав знакомое имя, я заинтересовалась и отложила тряпку, проследовав за ним в коридор.

– У Татьяны что-то случилось? – полюбопытствовала я, когда он закончил разговор.

– Ты у нее случилась! – ответил он непонятно, но смилостивился и решил объяснить: – Она должность наверняка потеряет – новым владельцам старая секретарша не нужна. Просит меня взять ее с собой – в ремесло или куда я теперь подамся. Давай, моя предсказуемая Любовь, начинай говорить, что я обязан это сделать, чтобы ты улыбалась. Как я могу не пристроить твою подружку, верно?

Я то ли скривилась, то ли улыбнулась – в общем, вышла та еще гримаса. Дело в том, что Татьяна со мной перестала разговаривать. Сразу после того, как я сообщила ей о «подарке». Дальнейшее пересказать не успела, поскольку она не брала трубку. Но это вряд ли бы ее умаслило. Татьяна попросту не могла пережить новости, как мне, всей из себя недостойной, вручили такой презент. Она-то и умом, и внешностью посолиднее, ан нет, пролетела в лотерее. И звонит она теперь Григорию не потому, что отчаянно боится остаться без рабочего места, – наверняка все еще теплит надежду и себе подобный куш отхватить.

Потому я и ответила как можно равнодушнее:

– Делай, что хочешь, Гриш. Татьяна точно не пропадет, ее на любую вакансию с руками и ногами оторвут. Но если лапти пойдут неплохо, то не забывай, что она моя подружка.