– Что именно? – заинтересовалась я, хотя и отступала.

– К черту разумные планы, моя Любовь, ты права. Не спеши раздеваться, я хочу сам это сделать.

Я растерянно крикнула в сторону темного коридора:

– Вася, ты тут? Явись, нам нужен посредник в переговорах – у нас явные проблемы со взаимопониманием! Гриш, возьми себя в руки.

– Можем начать и с этого, я вполне себе эксгибиционист, если тебя разогревают такие зрелища. Окей, беру сначала в руки себя, только не отворачивайся.

– Не расстегивай ширинку!

– Так и знал, что ты предпочтешь другой порядок…

В общем, я докукарекалась. Добудила то, чему было положено начало за несколько лет до моего вмешательства. Без одежды я осталась за считанные секунды – Древнее Зло определенно разбирается в любых застежках. Кухонный стол рухнул через неполную минуту – здесь все были готовы к этому этапу отношений, кроме непосредственно стола.

Началось все сразу не невинно, но показалось невинным по сравнению с продолжением. У некоторых явно продвинутая фантазия в подобных вопросах. Собственно, той ночью Добро несколько раз победило Зло. Зло уже под утро взяло последний реванш, но пригрозило Добру, что если последнее будет так развратно изображать сонливость, то Злу придется снова проиграть, чтобы потом два раза выиграть.

Успокоиться бы, ведь я убедилась, что Татьяна ошибалась. И все-таки в ту ночь я переключила наши отношения на другой режим. Теперь я уже не тянула Гришу в парк на свиданиях, а он перестал мечтать поплавать среди пираний – пока нам было интересно выяснять, нравится ли Добру больше быть сверху или снизу в этой замечательной войне.

То ли Гриша не такой мудрый, то ли в его плане был прокол, то ли мы вовсе не поспешили, а наоборот, ускорили. Близость с ним изменила меня за несколько дней. Очнулась я в какую-то из сред, когда собиралась в институт и ругалась:

– Тетради по аудиту нет, а сегодня лекция!

– Сгонять? – Григорий все еще потягивался в постели. – Дай мне ключ и восемь минут.

Я мотнула головой, один раз можно и без тетради обойтись, но только в этот момент будто бы проснулась посреди собственного сна. И когда все это успело произойти? Когда я практически переехала в его апартаменты, или он практически переехал ко мне, а сутки начали отсчитываться только утренними звонками будильника?

Отказалась, чтобы он меня подвез, как делал вчера и позавчера, отговорилась предстоящим сложным днем – будет лишним начинать его с автомобильной гонки. Но на самом деле я силой воли вырвала себя из бесконечного блаженства, чтобы глянуть на него со стороны и хорошенько подумать.

Влюбилась, конечно. А секс добавил влюбленности перца и седативов. Утонула в каком-то тумане, где даже на работу отправлялась в веселой компании, а сразу после уборки мы оба могли уже ни в чем себе не отказывать. Потеряла последние ориентиры… и случилось то, что Григорий предсказывал – видимо, его план все-таки оказался логичным. Я резко, будто уже прыгнув с моста, вдруг начала делить события на правильные и неправильные. С одной стороны, пока я рядом со Злом, у него связаны руки – мною. Для бесчинств времени не остается. С другой, разве хороший человек может влюбиться в того, кто убивал и собирается убивать людей, который даже не определился, с какой степенью жестокости будет усмирять законных наследников бывшего директора мармеладной фабрики? Запоздало, едва протирая после дремы глаза, во мне просыпалась совесть – вернее, врожденное стремление во всем неправильном навести порядок.