– Ты так уверен, что я тебя люблю? – я вскинула обе брови.

– Еще нет. Но начинаешь. Ты четко делишь свет и тьму, чистое и грязное. Это твоя сила, но заодно и препятствие, ведь пока ты не собираешься стирать границы и просто поддаваться приятным чувствам. Потому и я не спешу.

Вот так щекотливая тема переросла в нечто более важное:

– А зачем тебе это нужно?

– Чтобы больше не быть одному. Чтобы ты захотела разделить со мной существование на тысячелетия вперед. Чтобы для моих действий всегда был какой-то зритель – уверен, это намного интереснее, чем выступать перед пустым залом. И пока ты будешь подкидывать мне эмоции, я обещаю не устраивать конец света. Заметила, как я дал тебе конкретную подсказку?

Я-то заметила. Но как-то уж слишком сложно и однозначно. А что произойдет, если мы через пару столетий разбежимся? Две скучающие бессмертные твари – для одного маленького мира слишком.

Ответила иначе, поскольку опасалась давать определенный ответ прямо сейчас:

– Ты очень точно повторяешь мысли нашего общего шпиона – Василия. Он ведь не выдержал как раз ненужности никому…

– Не смей меня сравнивать с этим придурком, Люба! Я намного, намного больше!

Улыбнулась ободряюще. Больше, конечно, сильнее и могущественнее, а движком внутри выступают почти те же самые примитивно-человеческие моторчики.

Интересно, а страсть я отнесу к чистому или грязному? Вот уж представления не имею, пока в полной мере не погружусь… Или пока Татьяна с новой прической и помадой не напомнит грешнику, что иногда можно и погрешить. Ожидание бывает приятным, но не в случае, когда оно перезатянуто. Насиловать мне его, что ли? Да уж, это была бы самая впечатляющая победа Добра над Злом за всю историю их существования.

На обратном пути сменила тему – точнее, вернулась к старой:

– Не придумал себе бизнес интереснее мармеладок?

– Мучаюсь между самыми нерентабельными отраслями: естественно-научная лаборатория, традиционные ремесла или организация уборки.

– Последняя мысль мне очень нравится! – не выдержала я.

– Не сомневался. Но плохо то, что это дело превратить в рентабельное очень просто.

– Ну тогда я как-нибудь сама, потом, – я не спешила расстраиваться. – Тогда ремесла! Вот и придумай, куда наплетенные лапти и соломенные корзинки реализовывать!

– Да для этого придется заодно и всю сферу туризма поднять. Я уж не говорю про села, где еще умельцы остались, ведь вся потенциальная рабсила там.

– Заодно и сельское хозяйство между делом подними. Глянь только, сколько тебе вызовов! Сплошные аттракционы, возрадуйся!

Григорий смеялся – как делал обычно при любых моих подбадриваниях в этом направлении:

– А ты меня будешь содержать, моя Любовь, пока я радуюсь и пытаюсь продать лапти?

– Нет, конечно. Зачем? В этом же весь смысл, Гриш. Бомжевать – это тоже приключение. А если тебе завтра не на что будет заправить машину, так вся столица с облегчением вздохнет. Я уж точно. Каждый вечер скрещиваю пальцы и об этом мечтаю!

Он в очередной раз сделал немыслимый поворот направо, от которого вся окружающая пробка пришла в состояние аффекта.