Молодой холоп тут же прибежал и подобострастно посмотрел на хозяина. Он был весьма доволен тем, что боярин поставил старшим обоза именно его. Это означало, что Воронов доверял ему.
— Да, боярин?
— Ты, Аким, молодец. Продолжай работать так же, и я поставлю тебя ключником вместо Василия Бобрика.
— Буду стараться, боярин.
— Значит, так. Ты ведь знаешь, что в округе промышляет шайка атамана Меченого.
— Знаю, боярин.
— Обоз небольшой. Коли разбойники на него налетят, то и товар заберут, и вас всех перебьют. Потому тебе следует вести его поблизости от московской дружины. Она не даст разбойникам вылезти из лесу.
— Это так, — спокойно сказал холоп и кивнул.
Воронов усмехнулся и проговорил:
— Ты дождешься, когда московская дружина выйдет из города и приблизится к Черному лесу. Тогда поведешь наш обоз по дороге, которая тянется от села до Гиблой рощи. Царская дружина в это время будет двигаться главной дорогой между лесом и рощей. Так вы спокойно, без опаски пройдете опасное место.
— Спасибо тебе, боярин, за то, что беспокоишься за нас, смердов. Другой бы не стал. Послал бы нас и забыл.
— Ты все понял, Аким?
— Да, боярин.
— А вот скажи-ка мне, что надо сделать, чтобы выйти вместе с дружиной?
Холоп погладил бородку и ответил:
— Надо человека назначить, чтобы глядел за дружиной и сообщил мне о ее выходе из города.
— Правильно, Аким, молодец. Такой человек у меня есть. Это Лавр Кубарь. Он присмотрит за дружиной.
— Понял, боярин.
Воронов чуть подумал, достал из мошны пару монет, бросил на стол.
— Возьми. Подарок жене молодой купишь.
— Благодарствую, боярин. Вот Алена рада будет.
— Ступай, Аким. Проверь все еще раз, лошадей посмотри, с мужиками поговори.
— Слушаюсь, боярин! — Фомичев ушел.
Воронов позвал Кубаря, велел ему отправляться к родственнику, живущему в Твери на посаде, и глядеть за кремлем. Как царская дружина выйдет оттуда, гнать на село, предупредить об этом Акима Фомичева и, естественно, боярина.
Кубарь уехал.
День до вечера прошел без особых событий, размеренно и спокойно.
Отряд Ивана Кузнеца, как и было оговорено, вышел в дорогу двадцать третьего июля, после утренней молитвы и завтрака, миновал Владимирские ворота, посад. В городе дружину сопровождали князь Микулинский и ближние бояре.
Одновременно через Васильевские ворота выехал Лавр Кубарь, заявившийся к утренней молитве в Спасо-Преображенский собор. Он поспешил на село, там нашел боярина и сообщил ему о выходе дружины. Тот послал мужика к Фомичеву, и из села двинулся торговый обоз.
Весточку от Воронова получил и Пурьяк, который тут же понесся к Черному лесу. На его опушке пряталась вся шайка.
Завидев вожака, на дорогу вышел Брыло.
— Готовы, Игнат? — спросил Пурьяк.
— Готовы, атаман.
— Тогда так. Десяток человек во главе с Кривым отправишь на дорогу за Гиблой рощей. Там пойдет торговый обоз из села Дубино. Остальных укрой в лесу и роще, пять человек пошли вперед, столько же — к дубу, дабы напасть на царскую дружину сразу с четырех сторон. Ратников всех перебить, из телеги забрать плетеные короба и все ценное. Все тела затопить в болоте. Так, чтобы ни следа не осталось. Коней увести по воде. Короба доставить в стан. Чтобы крови пускать меньше, головы и тела не рубить, а протыкать пиками, ломать черепа обухами топоров, шестоперами. А вот за рощей — наоборот. Там надо резать холопов боярина как баранов, подвести обоз к болоту в версте от рощи, стащить тела с телег и волочить по траве. В пути от дороги до тракта оставить кровавые следы. В общем, захват торгового обоза надо выставить на вид, а вот разгром царской дружины — скрыть как можно тщательнее. С юга тучи подходят. Скоро дождь должен пойти. Он будет очень кстати. Но все, времени уже впритык. Распоряжайся тут, Меченый, — заявил настоящий вожак шайки, скривился в ухмылке и отъехал к роще.