— Грозишься?

— Вынуждаешь.

Козьма усмехнулся и проговорил:

— А что мне пугаться? Ты сейчас держишь своих людей у починка? Наказал им, чтобы они брали Любаву и сына с дочерью, если ты в такое-то время не вернешься, да? Грозный ты человек, боярин. Однако твои люди вернут мне семью, как только прознают, что тебе грозит лютая смерть. Ты же сейчас у меня в руках.

— Не с того мы разговор начали, — сказал Воронов.

— Верно. А чтобы серьезно говорить, скажи про доносчика. Кто это?

— Ладно, но обещай, что не тронешь его, покуда…

Главарь шайки оборвал боярина:

— Мне решать, что делать с продажной собакой. Кто?

— Микола Лосев, — выдохнул Воронов.

Пурьяк крайне удивился.

— Микола? Кум мой, который прежде работал у купца Дмитрия Прохоровича Сыча?

— Он самый и есть, Козьма.

— Ты брешешь.

— Нет, правду сказал.

— Побожись.

— Христом богом клянусь! — Боярин перекрестился.

— Как же это он? Ведь столько лет вместе. Он служил Сычу верой и правдой. Мой кум, крестный Васьки. Как мог? Поймали на чем? Заставили? — проговорил Пурьяк.

— Нет. Сам ко мне пришел. Обидел ты его, Козьма, когда добычу делил. А ему надо было на приданое дочери.

— Поэтому он меня и сдал?

— Не только. Лосев понял, что рано или поздно ты бросишь свою шайку. Наберешь добра побольше и уйдешь к литвинам или полякам.

— Это тоже он сказал?

— Да. Бросит, мол, нас всех Козьма, не поведет всю братию за пределы Руси. А что тогда нам делать? Загибаться на болотах? Дорога из лесу закрыта будет. Да и коли выйдем, то все одно под топор палача угодим. Попросил заступничества. Я обещал, что никто ни Миколу, ни семью его не тронет, коли он будет доносить на тебя. Так узнал, что Меченый — не Игнат Брыло, а ты, гробовых дел мастер Козьма Пурьяк, хорошо известный по всей округе.

— Кто еще, кроме тебя, о том ведает? — спросил главарь шайки.

— Боярин Толгаров, ключник его, то бишь твой названый брат, холоп мой Лавр Кубарь. Ну и Сыч, но с тем ты сам дела делал. Больше никто.

— Значит, Микола? Вот от кого не ожидал. Правду говорят бывалые люди. Ищешь врага кровного, присмотрись к друзьям ближним. Ты, боярин, отдашь его мне.

— Коли договоримся, то отдам. И семью его тоже. Ты сам сможешь забрать их с болот. Он же твой кум. Но только после дела.

— Что за дело?

— Мы начали серьезный разговор? — спросил боярин.

— Да, — кратко ответил главарь шайки.

— Неужели ты, Козьма, сам не догадываешься, что за дело у меня к тебе?

— Нет.

— Ой ли? Скажи еще, что не знаешь о кладе, который на посаде в Твери найден был.

— Про него все слышали.

— Ты не прикидывал, как бы можно было завладеть им?

— Я не на допросе, боярин.

— Ладно. Про клад ты, стало быть, слышал. А про то, что царь Иван за ним из Москвы дружину выслал в Тверь, тебе тоже известно?

— Об этом не знал. Но догадаться нетрудно. Такие сокровища царь в Твери не оставил бы. Он обязательно прислал бы дружину. Она уже в пути?

— Да. Завтра должна подойти.

— Что за дружина? — поинтересовался Меченый.

— Отряд московского воеводы Ивана Кузнеца. Двадцать ратников и обоз в три телеги.

— А чего царь Кузнеца послал? У него не самый сильный отряд на Москве. Есть дружины и покрепче.