Лежа рядом с горничной, Кайра никак не могла заснуть. Ей почему-то нездоровилось, будто она съела что-то несвежее. Они питались копченым мясом и лежалым сыром, даже хлеб тронула плесень. Кайра жевала через силу, стараясь не обращать внимания на вкус.

Вконец измученная храпом горничной, Кайра встала и пошла к ручью. Ее вдруг замутило, и она едва успела добежать до кустов. Умывшись ледяной водой, она почувствовала себя лучше и даже усмехнулась. Нелепо умереть от болезни, выдержав отчаянную борьбу с людьми и обстоятельствами, которые угрожали ее жизни!

Кайра резко обернулась на шорох и увидела выступившего из темноты Джона Грэма.

— Я не собиралась бежать к англичанам, — сказала она.

— Я просто обеспокоен вашим самочувствием.

— Неужели? Довольно странно, поскольку вы испытываете ко мне неприязнь и считаете, что мне здесь не место.

Кайра настороженно смотрела на него и с трудом удержалась, чтобы не отпрянуть, когда Джон протянул к ней руку. Но он только убрал с ее лица волосы.

— Нет, миледи, я не только не испытываю к вам неприязни, а даже восхищаюсь вами.

— И не доверяете.

— Единственно из-за вашего происхождения.

— Сегодня ночью вы можете отдохнуть. Мне не до поисков лорда Дэрроу или кого-либо еще. Я плохо себя чувствую и не представляю для вас угрозы.

— Я вижу, миледи.

— Значит, вы пришли насладиться моими страданиями?

— Я уже сказал, что обеспокоен вашим самочувствием.

— Со мной все в порядке. Наверное, съела что-то несвежее.

— Вы так думаете?

— Может, хватит вопросов?

Джон Грэм мог быть вежливым и обаятельным, но всегда держался настороже. И как она ни пыталась убедить себя, что ей нет до него дела, она лукавила. Джон являлся кузеном Аррена.

— Есть и другие объяснения, миледи, — улыбнулся он.

Залившись румянцем, Кайра поразилась радости, которая захлестнула ее при мысли, что она ждет ребенка.

— Еще слишком рано, чтобы говорить наверняка, — пробормотала она.

Джон слишком подозрителен и может решить, что это ребенок Дэрроу. Она не собирается ничего ему доказывать или изображать невинность!

Аррену она тоже не скажет, пока не убедится. И даже потом…

Его беременная жена сгорела.

Более того, предстоит битва, исход которой неизвестен.

— Вам нужно отдохнуть, — сказал Джон. — Разрешите проводить вас в лагерь?

— Да, спасибо.

В следующие дни Кайра постоянно ловила на себе взгляд Джона. Он был внимателен и любезен, по вечерам приносил ей лесные ягоды, свежий сыр с затерянной среди холмов фермы, ведра ключевой воды.

— Джон, вы слишком добры. Все еще так неопределенно.

— Как и все в этом мире, — согласился он.

— Вы по-прежнему видите во мне опасность?

— Да.

— Если бы вы знали Кинси…

— Я знаю его, и этого достаточно. Аррен считает, что он представляет для вас опасность. Только сумасшедший станет винить вас за случившееся. Только сумасшедший посмеет отвернуться от вас, тем более совершить насилие! А Кинси сумасшедший, и милосердие ему чуждо. Но король? Но англичане, которых вы знали всю жизнь? Но ваша преданность? Неужели вы будете на другой стороне в кровавой битве?

— Джон, слышали бы вы, что говорила Ингрид, когда люди Аррена захватили Шокейн. Она называла шотландцев язычниками, варварами, дикарями. Взгляните на нее теперь — она ведет себя как истинное дитя леса, не слезает с лошади, кидается всем на помощь. Вчера она даже уговорила тягловых лошадей вытащить из грязи повозку. Она стала настоящей мятежницей. Все знают, что она любит Свена и предана делу. Ей вы доверяете, а мне — нет. Почему?