— Спасибо. Я очень рада, что мы поедем вместе.

— О, миледи, отец Корриган тоже едет с нами. И Тайлер Миллер, и другие. Все будет хорошо, не бойтесь.

Кайра вдруг поняла, что совсем не боится уехать из Шокейна.

Она боится остаться.

И боится за Аррена.

— Ты сама не бойся, Ингрид. Все будет прекрасно.

— О, миледи, вы можете в это поверить? Мы убегаем вместе с повстанцами!

Значит, бунтовщики превратились у нее в повстанцев.

— Да, мы убегаем вместе с повстанцами, — тихо повторила Кайра.

Спустя несколько часов они были готовы.

Двор заполнили всадники, пешие воины, местные жители, повозки и вьючные лошади. Ингрид рыдала, прощаясь с Гастоном, который оставался за главного в крепости. Хэмлина Андерсона, одного из арендаторов, назначили кем-то вроде шерифа. Только бы никто из них не вызвал неудовольствия представителей власти, когда те вернутся в Шокейн, будь то англичане или шотландцы.

Воины Аррена успели подружиться с деревенскими жителями, а некоторые даже влюбились в дочерей арендаторов. Было много слез, обещаний, жарких объятий. Девушки кидали полевые цветы под копыта гарцевавших лошадей.

Прежде чем покинуть замок, Кайра зашла в усыпальницу.

Она не любила темное, сырое подземелье, но чувствовала, что должна проститься с отцом. Его плащ, броши, кольца и усыпанный драгоценностями кинжал, который он носил по торжественным случаям, она взяла с собой, а вот его самого и завещанный ей замок оставляла и не могла не испытывать боль, расставаясь с Шокейном.

— Молись за меня! — прошептала она, встав на колени у тела отца.

— Кайра, пора ехать, — сказал Аррен.

Он поднял ее на ноги и взглянул на гробницу старого лорда.

— Он может покоиться с миром. Его меч лежит рядом.

— Да.

— Пойдем.

Глаза у нее защипало, но Кайра не стала утирать слезы.

Аррен вытащил факел из металлического гнезда, куда она его вставила, и протянул ей руку.

Гастон ждал их у входа в главный зал, и Кайра молча обняла его.

— Даст Бог, еще свидимся, миледи.

— Пусть он не оставит тебя своей милостью, Гастон!

Во дворе Джей подвел ей кобылу, и она заняла свое место в длинном строю пеших и конных воинов, который замыкали вьючные лошади и повозки.

Аррен вскочил на Пикта, отдал приказ, и все пришло в движение.

Кайра не оглядывалась назад, пока они не добрались до вершины холма.

Заходящее солнце окрасило своим светом весь замок и реку, омывавшую каменные стены Шокейна. Кайра опустила голову, боясь заплакать.

— Это камни, миледи, — услышала она голос Аррена. — Вы оставили только каменные стены, но обретете душу народа.

Он поскакал дальше, и рядом тут же оказался Корриган.

— Я обрету душу народа? — спросила она у священника.

— Если и не народа, то собственную душу, миледи. — Он улыбнулся. — Достойная сделка. Благослови вас Бог, Кайра.

— Да, и пусть он защитит всех нас!

— Как я уже сказал, миледи…

— Бог помогает тем, кто сам помогает себе?

— Верно. Хотя есть и другая поговорка.

— Да?

— Пути Господни неисповедимы.

— Аминь, святой отец.

Кайра в последний раз взглянула на Шокейн и не оглядываясь поскакала вперед.

Ей и раньше доводилось путешествовать. Она часто ездила в Лондон, навещала шотландских родственников. Путь от замка до Лондона занимал не меньше двух недель, да и то если двигаться быстро и налегке, а добраться до Маклеодов было куда сложнее. Зимой дороги становились непроходимыми, дожди размывали горные тропы, обоз с багажом еле полз, растягивая путешествие.