И всё же какая-то часть моего сознания прекрасно помнила, как он вёл себя со мной в прошлый раз. И как потом ушёл, оставив одну. Потому окончательно расслабиться в его руках не получалось.

Думаю, Анмар чувствовал моё напряжение, потому и действовал очень осторожно.

Мы долго целовались прямо последи гостиной. В голове уже вовсю царил розовый туман, и если бы Мар меня не держал, я бы давно рухнула на пол, потому что ноги уже не слушались. Я чувствовала себя опьяневшей от эмоций, но мой хайт продолжал нежно терзать мои губы, ласкать языком, унося всё дальше от адекватного состояния.

Не прерывая поцелуя, Мар подхватил меня под ягодицы и куда-то понёс. Я обняла его ногами, крепче вцепилась в сильные плечи и даже не подумала сопротивляться. А когда он опустил меня на мягкое одеяло, поняла, что уже сама хочу скорее получить долгожданное продолжение.

Нетерпеливо потянулась к пуговицам на его рубашке, но успела расстегнуть только одну. Мои пальчики оказались перехвачены, поцелованы и перемещены на постель. Зато сам Мар теперь с откровенным наслаждением покрывал поцелуями мою шею, медленно спускаясь к груди.

– Стихии, как же я мечтал снять с тебя эту форму, – прошептал он, целуя меня за ушком, в то время как его руки сноровисто стягивали мой китель, а за ним и рубашку. – Ты безумно приятно пахнешь. Люблю твой запах…

Провёл носом по моим волосам, а потом снова поцеловал в губы. Горячо, страстно, а я ответила с не меньшим безумием. Казалось, что за те несколько минут, пока он ласкал мою шею, я успела истосковаться по нему. По его языку, сплетённому с моим, по его дыханию, его вкусу.

Мои руки снова потянулись к раздражающей рубашке. Я хотела чувствовать его тело, а не эту ткань. И теперь мне уже никто не мешал. Но пока я расстёгивала пуговицы, Анмар умудрился освободить меня от бюстье, и теперь увлечённо целовал грудь. У меня же пальцы дрожали от нахлынувших ощущений.

О пуговицах пришлось забыть, и всё, что я могла – это сдавленно постанывать под ласками своего хайта. Он же явно наслаждался всем происходящим, целовал очень увлечённо, уделяя внимание то одному холмику, то второму, посасывал твёрдую и безумно чувствительную вершинку, иногда возвращаясь к моим губам.

Я была напряжена, как струна, но совсем не от страха, а от дикого желания ощутить его в себе. Возбуждение давно достигло предела, а собственные брюки и бельё стали казаться лишними, некомфортными и даже причиняющими боль.

И Мар, будто услышав мои мысли, спустился поцелуями к животу. Пока ласкал впадинку пупка, умудрился расстегнуть мой ремень и застёжки на брюках, и даже стянуть их вниз. Но не остановился, его поцелуи переместились на мои бёдра. И по мере того, как ткань штанов ползла ниже, каждый освобождённый от плена участок кожи получал свою порцию ласки.

Целуя мои коленки, Мар нежно массировал уставшие ступни, а я уже не помнила собственного имени. Но хотелось большего! Настоящего единения, совсем других ласк. Возможно, даже не настолько нежных. Вот только один принц, кажется, решил довести меня до грани сумасшествия.