И всё же, постепенно я начала успокаиваться. А когда нервное состояние немного утихло, даже попыталась представить себя на мамином месте. Ведь осуждать всегда просто. Люди вообще любят судить других. Но редко кто способен всунуть себя в шкуру того, кого обвиняет.

И я вдруг подумала, как бы поступила, если бы, будучи замужем за другим, встретила Мара. Смогла бы отказаться от нашей симпатии? От чувств к нему? Сумела бы ради долга перед мужем и семьёй поставить крест на своей любви?

Не знаю. А учитывая тот факт, что когда-то я уже сбежала с Анмаром, наплевав на прямой запрет отца видеться с этим айвом, мне вообще сложно судить маму.

Наверное, мы с ней на самом деле слишком похожи. Даже совершили похожие ошибки. Но теперь, зная правду, я стала понимать, что папа ни за что не позволил бы мне выйти за Мара замуж. Не отдал бы племяннику того мужчины, который забрал у него любовь жены.

В свете этой информации даже наш побег уже не казался глупостью. По сути, это был единственный выход остаться вместе. Мне бы всё равно пришлось сбежать, потому что отец бы не отпустил. И случись это в Вергонии, где у короля огромная власть, всё могло закончиться ещё хуже.

Но сейчас это уже в прошлом. А в настоящем мы продолжаем пожинать плоды своих и чужих ошибок.

Хельм… Как он мог смотреть в глаза отцу, зная, что тот сделал с мамой? Как?! Я бы не смогла.

Но что я вообще знаю о своём брате? Все последние годы он постоянно находился в разъездах. Иногда уезжал по поручениям отца, иногда просто пропадал на несколько месяцев. И что странно, папа никогда не выговаривал ему за это. И с сыном вёл себя сдержанно и даже холодно.

А сам Анхельм всегда был себе на уме. Но многоходовые загадки и комбинации любил особенно сильно. Ох, боюсь, Мар может оказаться прав, и сейчас мой брат планирует нечто грандиозное. Но как же много мне нужно у него спросить!

Я настолько погрузилась в свои мысли, что не сразу заметила стоящего у моего стола щуплого рыжеволосого парня. И лишь когда он смущённо кашлянул, подняла на него взгляд.

– Это… эм… привет, – замявшись, проговорил он. – Там… у ворот… Тебя какая-то женщина спрашивала. Попросила найти тебя и передать, чтобы ты к ней вышла. Очень настаивала. Я еле тебя нашёл.

Я не знала этого студента, мы ни разу не встречались, даже в столовой не сталкивались. Но он смотрел на меня со смесью интереса и страха. Как, впрочем, и многие.

– Какая женщина? Может, она просила найти кого-то другого? Не меня? – спросила я настороженно.

– Ты у нас тут одна Эниремия Вергонская, – выдал с иронией. – И перепутать тебя с кем-то другим может только дурак. А я не дурак. Иди.

И это его «иди» сработало для меня, как ушат холодной воды на голову. Идти к воротам? Где меня ждёт какая-то женщина? В чужой стране? Где у меня вообще нет знакомых? Нет уж, один раз я такую глупость совершила. Больше не хочу.

И всё же на ноги поднялась.

– Она что-то ещё говорила? – спросила я у парня. – Может, просила что-нибудь мне передать?

– Нет, – пожал плечами рыжий. – Наоборот, прилично заплатила, чтобы я сказал тебе о ней лишь тогда, когда ты будешь одна.