Залифа немедленно подняла тревогу, и каждый кто слышал ее сигнал, бросил работу и поспешил к центру поселка, созывая детей. Меньше чем через минуту все мулефа были готовы бежать.

— Атал, — крикнула ее подруга, — Мэри! Мэри! Идти! Туалапи! Туалапи!

Все произошло так быстро, что Мэри и глазом моргнуть не успела. Белые паруса к этому моменту уже поднимались по реке, быстро двигаясь против течения.

Дисциплина матросов потрясла Мэри: они работали с парусами так ловко, что корабли двигались слаженно, меняя курс все разом словно стая птиц. И они были так прекрасны, эти белоснежные паруса, которые то спускались, то вновь поднимались и наполнялись ветром…

Всего их было не меньше сорока и они шли вверх по течению гораздо быстрее, чем полагала Мэри. Но она не видела на борту ни души, а потом неожиданно до нее дошло, что это вовсе не лодки. Это были гигантские птицы, а парусами им служили крылья — одно на носу, другое на корме — они становились прямо, изгибались и складывались силой мышц.

Остановиться и изучить этих птиц времени не было, потому что они уже достигли берега и выходили на сушу. Шеи у них напоминали лебединые, а клювы были длиной с руку Мэри. Размах крыльев составлял два ее роста, а ноги, убегая, она бросила назад испуганный взгляд через плечо, ноги были очень сильными. Не удивительно, что они так быстро двигались по воде.

Мэри изо всех сил мчалась за выкрикивающими ее имя мулефа, пока те стремительно покидали поселок и выходили на тракт. Она поравнялась с ними как раз вовремя: подруга Атал ждала ее и как только Мэри взобралась к ней на спину, Атал что есть духу принялась отталкиваться от дороги ногами, чтобы догнать товарищей, ушедших дальше в гору.

Птицы, которые не могли двигаться на суше так же быстро, вскоре отказались от преследования и вернулись в поселок.

С глухим низким клекотом они взламывали кладовые и, высоко задирая свои огромные беспощадные клювы, не жуя проглатывали сушеное мясо и все запасы фруктов и зерна.

Меньше чем через минуту все что можно было съесть, было уничтожено.

А затем туалапи обнаружили склад колес и попытались расколоть их, но это оказалось им не под силу. Мэри почувствовала как встревожились окружавшие ее друзья, с вершины невысокого холма наблюдая как колесо за колесом бросают оземь, бьют, раздирают когтями мощных лап. Но конечно же это не причиняло колесам никакого вреда. Гораздо больше встревожились мулефа когда несколько колес подтащили, подтолкнули и подволокли к воде, оказавшись в которой, они тяжело поплыли по течению к морю.

Затем гигантские снежно-белые птицы принялись крушить все, что попадалось им на глаза, нанося резкие удары клювом и загребая безжалостно ногами, разбивая, разнося на кусочки, разрывая и давя. Мулефа рядом с Мэри едва не в голос застонали от горя.

— Я помогу, — сказала Мэри, — мы отстроимся заново.

Но злобным созданиям все было мало; высоко подняв свои прекрасные крылья, они расселись посреди руин и облегчились. Ветерок донес этот запах до вершины холма.

Кучи и лужицы коричнево-черно-зелено-белого помета красовались посреди сломанных бревен, разметанного тростника. Затем, переваливаясь матроской походкой с боку на бок из-за своего неумения ходить по суше, птицы вернулись в воду и двинулись вниз по течению к морю.