— Стой! — зарычал Крейн, сметая с пути особо наглого стражника.

В два прыжка преодолел расстояние, разделявшее его и портал. И в последний момент, когда тот уже собирался свернуться, рухнул в пространственную брешь как в бездонную пропасть.

Портал схлопнулся, не оставив следа.

На место, где секунду назад стоял Крейн, обрушилась сотня ударов.

Рильфа ненавидел старшего брата так яростно и так откровенно, как только одно живое существо может ненавидеть другое.

Он мечтал его уничтожить. Растоптать. Лишить всего, что ему было дорого.

Но если бы Рильфа спросили, откуда взялась его ненависть, он бы не смог ответить.

Она просто была.

Иногда ему казалось, что он с ней родился. А может, она пришла позже, когда он понял, что отец любит Крейна гораздо больше, чем его самого. Или, когда однажды ночью услышал плач матери и тихий гневный голос отца:

— Рильфа позорит весь род. Если бы я не был уверен, что ты понесла от меня, то давно приказал бы избавиться от мальчишки. Это не дёрг. Это червь, беспомощный и бездарный. Из него не выйдет хорошего воина.

— Но он же твой сын!

— Не смей повторять это снова! Мой сын Крейнеррин. А Рильфа — жалкое недоразумение, которым боги наказали меня. Пусть сядет за книги. Может хоть так будет прок.

Болезненный мальчик, рожденный без любви. Слишком слабый, слишком женственный, слишком непохожий на других. Он был обречен на гибель.

Но выжил вопреки всем прогнозам.

Ненависть придала ему сил. Он дышал ею, как воздухом. Пил, как пьют воду. Пестовал, как ребенка, лелеял, словно любовницу.

Рильфа мечтал, что однажды наступит момент, когда он будет сидеть на дубовом троне Латгейра и смотреть, как отцовский любимчик ползает у его ног, умоляя о милости.

Но даже этого ему было мало.

Он мечтал уничтожить все, что построили эти двое. Разрушить Латгейра Даберронов до самого основания, чтобы не осталось камня на камне, выжечь обсидиановые сердца каленым железом и на этом пепелище создать собственный Латгейра.

Такой, где ему будут поклоняться, как богу. Где женщины будут драться за право провести с ним ночь. А сильнейший воин будет дрожать перед его могуществом, как котенок.

И, возможно, этот момент гораздо ближе, чем кажется.

Сегодня свершится то, ради чего он жил последние тридцать лет.

Вихрь портала закружил Рильфа и швырнул на траву перед незнакомым особняком, по стенам которого вились цветы. Он никогда не видел этого места, не знал, в какой части Самарии оно находится и как далеко от Латгейра.

Но ему было на это плевать.

Главное, Рильфа чувствовал зов. Еще слабый, но достаточно уверенный зов родной крови. И он исходил из этого места.

Стремительным шагом, не оглядываясь по сторонам, Рильфа направился к дому. Родовая магия бурлила в нем, предчувствуя близость младенца. Он должен увидеть его, взять на руки, почувствовать, как бьется его сердечко, услышать дыхание. И сделать так, чтобы сила, пока еще спящая в сыне, стала его собственным продолжением.

Тогда он станет непобедим.

Читай на Книгоед.нет

Он шел, раскинул руки, ощущая, как сила клокочет в нем бурным потоком, и чем больше сокращалось расстояние между ним и источником зова, тем больше росло нетерпение.