– Эй, ты чего? – ее голос вернул его в реальность: задумавшись, молодой человек едва не прошел мимо площадки лифтов.

– Да тоже, видимо, не проснулся еще, – отмахнулся Степан и шагнув следом за спутницей в лифт.

Золотистые двери захлопнулись за ними.

Камеры наблюдения равнодушно следили, как худощавый брюнет спустился по лестнице с четвертой палубы, прошел по коридору. На пару минут задержался у каюты 3140. Постоял, с любопытством разглядывая декоративное панно на стене. Шагнул дальше, в сторону ресторана.

Когда стихли его шаги, по бархату ковра скользнула тень. Отделилась от стены у лифтов. И стремительно скрылась на лестничной клетке. Камеры сонно моргнули, успев зафиксировать только темные кеды с ярко-оранжевой шнуровкой и край джинсов.

Ангелина понуро плелась за Степаном, мысленно ругая его самыми последними словами. И себя, что не посмотрела накануне расписание работы ресторана: начало работы в 7-30. И ни минутой раньше.

– Чего почти полтора часа делать будем? – она сладко зевнула, прислонившись к стойке у лифта.

Стефан Марроне настойчиво тащил ее на верхнюю палубу. Молодой человек покосился на нее, помолчал:

– Гулять пойдем. Заодно проверим еще одно местечко…

Ангелина поморщилась:

– А ведь я могла полтора часа спать, злой ты человек, – уткнулась лбом в прохладный пластик обшивки.

– Не хнычь! В здоровом теле, здоровый дух! – Марроне нырнул в лифт, нажал кнопку «7».

Девушка фыркнула, плотнее запахивая ворот рубашки.

Их подхватило, понесло вверх. А в следующее мгновение через распахнувшиеся двери на них дыхнуло море. Лазурная гладь серебрилась от горизонта до горизонта. Так, словно их лайнер – единственное творение человека на Земле. Тонкая пелена облаков едва укрывала его. Солнце яркое, невероятное, слепило глаза.

Ангелина и Степан подошли к ограждению – весь лайнер как на ладони. Два бассейна на пятой палубе будто два голубых кристалла в обрамлении тентованных крыш и сложенных остроконечных зонтиков, пока пустующие горки аквапарка, золото и хрусталь бутиков.

– Вот сейчас нас запрут в швейном цеху, и выпустят только в 22-00, когда у тебя будет единственное желание – упасть на кровать и спать, – Степан невзначай обнял девушку за талию, чуть привлек к себе, галантно и без фамильярности. И еще до того, как она успеет отстраниться, отметил: – Но мы с тобой все-таки успели захватить капельку красоты и нашли место, где можно позавтракать в шесть утра!

Ангелина проследила за его взглядом: точно, на верхней палубе обнаружилось нечто, напоминающее кафе. Широкие двери оказались приветливо распахнуты, а изнутри вился головокружительный аромат кофе. Девушка ахнула:

– Да ты волшебник!

Он усмехнулся, утягивая ее вниз по ступенькам, через балкон и к бистро:

– Я просто упертый чел Степан Пас, – он осекся, поняв, что сболтнул лишнее.

Но надеялся, что Ангелина не заметила. Однако девушка ахнула еще громче:

– Пас! Григорий Пас к тебе имеет какое-то отношение? Который журналист-международник! Крутой такой, видный, смелый…

Степан обреченно кивал:

– Это все он. И в десятикратном размере… Крутой. Значительный и знаменитый. Мой отец.