На небольшой горушке, где кончился лес и начинался густой ольшаник, они выбрали на опушке такое место, откуда хорошо был виден дом Лисициных. Впереди малинник, за ним лужок, за лужком — огород, а там и родное подворье. Совсем рядом, а пойти нельзя — вдруг на постое солдаты, или ещё кто чужой. Надо наблюдать, смотреть в оба, как поучал Могикан, не пропустить даже какую-либо мелочь.

Они нарубили ножами веток, легли на них, накрылись единственной плащ-палаткой. Сколько раз в этом походе пожалели, что не выпросили у разведчиков вторую! Хаитов запретил брать что-то армейское — серьёзная улика в случае обыска, но всё же Марийка уговорила молоденького разведчика, и тот, смущаясь и краснея, отдал ей этот невзрачный кусок брезента, который сослужил им хорошую службу. Марийка, выкрутив отяжелевший под дождём берет, чулки, намокшие от травы, стала задрёмывать под монотонный стук дождя по одеревеневшему брезенту.

Анна, подавшись вперед, не моргая, смотрела и смотрела на родительский дом. Вон там, с краю огорода, уже школьницей, окучивая картошку, она нашла маленький острый наконечник из странного нездешнего камня, похожего на загустевший мёд. Каким-то чутьём догадалась, что ровные сколы по бокам сделаны рукой человека. Как была она счастлива, когда её предположение подтвердил сам директор школы.

У сарая мокли под дождём те самые деревянные козлы, на которых они с Настей пилили дрова, их сколотил папа, когда ещё был совсем здоровым. Брат Кузьма рано начал самостоятельную жизнь, и девчонкам приходилось помогать отцу заготавливать топливо на зиму. Аня научилась колоть дрова, умело бросала чурбан через голову на обух, знала, что сосновое полено с сучком на боку можно расколоть, только положив его на колоду и ударив топором точно по середине сучка. На всю жизнь запомнился светлый летний день, когда она рубила дрова, и топор, предательски соскользнув по мокрой коре, прорубил ей старый мамин сапог и рассёк большой палец на левой ноге.

На тёплой дощатой ступеньке крыльца Аня всегда чистила рыбу. Однажды, пригревшись на солнышке, она закрыла глаза и стала мечтать, как вечером побежит в кино смотреть «Чапаева», а тем временем их Васька вместе с соседским котом утянул двух самых крупных сигов…

А вот там, у навеса, кабанчик Рыжик, роясь в земле, отрыл змеиное гнездо и выбросил чушкой дюжину серебряных змеек величиной с карандаш, на которых мгновенно набросились куры и, давясь, поглотали их за несколько секунд. Это так поразило Аню, что на весь день она лишилась речи, не обедала, ушла рано спать, сославшись на головную боль. Гордая большая змея, которая схватилась с орлом, — это понятно, а тут домашние куры склевали грозных младенцев, приняв их за обычных земляных червей.

Тёплыми июльскими вечерами во дворе весело звенел подойник, косые тугие струи вспенивали молоко, а добрая, ласковая Мустикки вытягивала шею к Аннушке, которая нежно чесала её в пыльной ложбинке между рогов.

И словно в ответ на эти воспоминания, там, внизу, в хлеву замычала корова. Аня вздрогнула и тихонько заплакала. Слёзы успокоили её, мысли стали тускнеть, земля перед ней начала тихо покачиваться, и она задремала. Очнувшись, она разбудила Марийку.