В полночь уткнулись в болото, которое заметили ещё издали, взяли вправо и шли до утра. С рассветом забились в густой ольшаник, спали по очереди.

Белой ночью снова шли на северо-восток, сверяясь то и дело с компасом. Наконец вышли на берег Свири. Передохнув, стали искать сухие валежины для плота. У Яковлева в его вместительном сидоре нашлась короткая ножовка. Накрыв пилу сверху пиджаком, чтобы заглушить шум, он потихоньку отпилил вершинку, затем, отмерив три шага, стал пилить бревно уже для плота.

Девушки обследовали берег, не вылезая из кустов лозы, приметили несколько топляков, но те были давно в воде и для плота, как авторитетно сказал пришедший по их зову Маунумяки, не годились.

Днём отдыхали, ведя наблюдение за берегами, за рекой. Марийка первой догадалась, что моторка, которая прошла с утра до полудня три раза вверх по реке и обратно, несёт патрульную службу.

Редко когда выпадали такие полчаса, чтобы не плыл буксир или тральщик, мотобот, простой катер. Ночью по широкой реке шныряли уже две патрульные моторки, они шли навстречу друг другу; когда встречались, солдаты, сидящие в них, громко переговаривались, смеялись, дразнили друг друга булькающими фляжками в суконных чехлах.

За две ночи подпольщики заготовили больше десятка брёвен, осторожно подтащили к берегу, спрятали в кустах. С сумерками тот же запасливый Яковлев вытащил гвозди, моток верёвки. Забивать гвозди не решились — звук над рекой идёт широко, принялись связывать брёвна двумя кусками верёвки с одного боку и с другого.

Плот вышел прочным, широким и мог бы выдержать троих-четверых, но на него решили положить только тяжёлые вещмешки и одежду, самим плыть сзади, подталкивая его вперёд — так и быстрее, и менее заметно. Было ровно два часа ночи, когда патрульный катер прошёл мимо и скрылся за поворотом. Все четверо, раздевшись, быстро вытащили плот из кустов, спустили на воду и поплыли.

Сильное течение сносило лёгкий плот, и, как ни старались гребцы, вскоре место, откуда они начали переправу, осталось далеко позади. Яковлев успокоил их — всё шло так, как он и рассчитал накануне, разведывая место их вероятной высадки.

Вот ушла назад песчаная коса с красным бакеном, за ней створный знак — пирамидка из белых крашеных досок. Миновав середину реки, почувствовали, что течение стало ослабевать, это придало всем сил, все дружно заработали руками и ногами, отталкивая плот от себя и догоняя его двумя-тремя саженками.

Высокий Маунумяки первым нащупал дно. Марийка радостно засмеялась, Аня вышла на берег обессиленная, упала на холодный песок. Парни финками разрезали верёвки, и вскоре от плота ничего не осталось. Брёвна уплыли по течению, можно было уходить в лес. Только поднялись по откосу, как вдалеке затарахтела моторка патруля.

Шли почти без остановок, мешки гнули к земле, а тут ещё заморосил дождь, сначала мелкий, потом посильнее. Волей-неволей пришлось искать место для дневки. Выбрали большую ель с опущенными до самой земли ветвями, прижались спиной тесно друг к дружке, согрелись, затем позавтракали всё теми же сухарями с консервами, погрызли сахар.