— До чего ж не люблю, когда меня вот так разглядывают, — буркнула она и, дёрнув плечом, шагнула вниз.

— Э, стрекоза, охладись, — остановил её Королёв. — Вы, небось, ещё не знакомы, а уже расфыркались.

— Она меня второй раз так изучает. Я тебе чем приглянулась, милая?

— Глаза у тебя необычные, — сказала спокойно Бультякова.

— Вот ещё!

— Как у марсианки. Помнишь Аэлиту?

Все засмеялись, а Бультякова засмущалась, но её выручил Королёв.

— В самый раз вам познакомиться, девушки.

— Мария Бультякова, — протянула первой руку Маша.

— Мария Мелентьева, — улыбнулась голубоглазая. — Только никому, тёзка, больше не говори, что я Аэлита, а то засмеют и тебя, и меня.

— Надо твоему Васе Савоеву намекнуть, что ты не из Пряжи, а с далёкого Марса, — хохотнул Королёв, — пусть шибче любит.

У Мелентьевой враз вспыхнули щёки, глаза сделались ещё больше, ещё прекраснее.

— Глядите, подруги, лёгок на помине! — воскликнула Даша.

Из-за поворота на мост выступала небольшая плотная колонна курсантов спецшколы. Они взяли ногу, дружно подхватили припев:

В первой шеренге шёл запевала, высокий, чернобровый паренёк в новеньких сапогах. Он скосил взгляд на девушек, улыбнулся и тут же сбился с ноги, споткнулся, оборвал песню.

Девушки прыснули в ладони, в строю тоже засмеялись.

— Вася-то твой, Марийка, строй образцового взвода порушил. Того и гляди, обломится ему от командира наряд вне очереди, пойдёт вместо свидания картошку сморщенную чистить, — захохотала Даша.

…Как быстро бежит время! Позади чудесный, памятный до слёз вечер проводов на острове Ковжино, позади беседа в ЦК партии у Куприянова, где они собирались всей Сегозерской группой: Игнатьева, Няттиев, Матвеев — секретари подпольного райкома партии, связные ЦК партии Макаров, Стаппуев и она, Мария Бультякова, вчера назначенная секретарём подпольного райкома комсомола.

Задача группы простая и ясная — осесть, осмотреться и действовать, создав хорошо законспирированную сеть, подымать людей на борьбу с захватчиками.

10 августа они выехали на станцию Кочкома, оттуда — на грузовике в сторону фронта в небольшой брошенный поселок, обжитый разведчиками майора Родионова.

Там уже к ним в группу влились радистка Артемьева, полненькая смешливая девушка, и разведчик с особым заданием Терентьев, мрачный, неразговорчивый человек лет тридцати. Три дня их натаскивали по топографии, в последний день с ними занимался сам Родионов. Шифровальному делу учил кудрявый капитан Левданский. К переходу линии фронта готовились тщательно: изучали маршрут, упаковывали по нескольку раз мешки, чистили оружие, подгоняли одежду и особливо обувь.

…На вырубках вымахала такая малина, что Маша Бультякова и её новая подружка, тёзка Маша Артемьева, скрылись в ней с головой. Пахло малиной, невдалеке спокойно стучал дятел, тихонько позвякивал армейский котелок, быстро наполнявшийся крупными чистыми ягодами.

Костя Терентьев подкрался, прилёг за кустами, послушал, о чём тихонько переговаривались девушки, затем, приложив ладони к щербатому рту, рыкнул раз, другой, третий.