Он не договорил, я после паузы сказал хмуро:

– Будете пытать, да?.. Но вы ничего другого не услышите.

– Желание человека знать больше, – заметил он, – неистребимо. Мы будем стараться узнать до вашего последнего вздоха.

– А почему бы не поверить, – спросил я с надеждой, – что мы просто отважные путешественники?

Он кивнул.

– А я верю. Но вы первые люди с той стороны моря, так что сами понимаете, насколько вы ценный источник сведений. К тому же, понимаете, мы не можем вам дать вернуться.

– Почему?

Он осмотрел изумленно.

– Разве вы не видели, как именно укреплен порт? Какие где ограждения? Сколько у нас кораблей и как оснащены?.. Ваш корабль превосходит наши, а это значит, мы можем не устоять перед вторжением вашего флота!

– Зачем нам вторгаться? – возразил я. – У нас там свои проблемы. Сказать, что мы мирные люди, не поверите…

– Не поверю, вы правы.

– Тогда поверьте, что у нас своих проблем хватает. Заговоры, мятежи, столкновения с соседями…

Он кивнул.

– Вот-вот. Там у вас с соседями равные силы, а здесь вы наткнулись на королевство, где флот заметно слабее, а это значит, и само королевство можно захватить, а людей поработить.

Я вздохнул.

– А потому такие предосторожности? Даже арбалетчики, что могут, если рванусь, и своих перестрелять?

Он вздохнул.

– Простите, глерд, но сейчас вас обыщут, тогда лишние уйдут. А то ходят слухи о чародеях с амулетами, защищающими от стрел и даже мечей. У нас не встречаются, но, по летописям, были в старину, а у вас там могут быть и сейчас.

– Делайте, – сказал я сломленным голосом, – что хотите. Мне так горько, что нам не верят… Я ожидал, уж простите, более теплый прием. Все-таки мы первые пересекли море!

Он сказал почти с сочувствием:

– Понимаю. Однако высшие государственные интересы…

– Я вас тоже понимаю, – заверил я. – Но жизнь бывает жестокой не только к жертвам.

Он кивком головы указал на меня гвардейцам.

– Обыскать!

Я заметил, что один из гвардейцев ну точно не гвардеец, прикасался ко мне совсем не обыскивающими движениями, а словно пытался нечто ощутить в моем теле или, точнее, моей одежде, однако я здесь в обычном одеянии нижнедолинца, ничего интересного, и он первым отошел от меня, кивнул Хамильгерну.

– Ничего.

Гвардейцы тоже один за другим отходили от меня, взгляды разочарованные, точно надеялись отыскать хотя бы спрятанный нож, чтобы просить награду за усердие.

Команда арестована, билось в голове, а это значит, мои меры предосторожности ничего не дали. Или здесь специалисты лучше, чем я предполагал. Должны быть лучше, чем в Дронтарии: это они навязали Дронтарии кабальный договор, а не Дронтария им…

Все же меня вели не просто под конвоем, а под усиленным: трое по бокам, два сзади с почти упирающимися мне в спину острыми копьями, и двое впереди, что бдительно следили, чтобы никто не попался по дороге.

Я надеялся, что после обыска меня поместят вместе с моим экипажем, если он в самом деле захвачен, однако привели в то самое здание, что в первый раз, только опустились на четыре этажа вниз, запах там не просто затхлый, а вовсе отвратительный, провели в самый конец, где и втолкнули в крохотную комнатку, выдолбленную прямо в скале, такие называют каменными мешками.