Поэтому на завтрак он шел в очень плохом настроении. Очень-очень плохом настроении, тем более, что Ванилла, узнав о присутствии младшего принца, идти вместе с мужем решительно отказалась.

   - Не желаю слышать гадости, на которые не смогу ответить! – отрезала она. – Да, я выгляжу как корова на сносях, да, хожу как разжиревшая индейка, да, у меня опухают лицо и лодыжки – но это я про себя и так знаю! Без Его Высочества Колея!

   - Дуреха, - прижал ее к себе Дрюня, - я этого не замечаю, а до других тебе не должно быть дела! Зато у нас будет ребеночек! Твой и мой!

   После этих слов Ванилька растаяла, всплакнула и в отличном настроении отправилась в «Старого друга», где старалась проводить хотя бы несколько часов в день. А шут поплелся в Малую королевскую столовую, потной ладонью сжимая в кармане камзола фиал с зельем.

   За столом уже сидели Их Высочества Аркей и Бруни, герцог Ориш с племянницей и Саник Дорош. Последний есть не хотел (на завтрак обещали творожную запеканку с вареньем, которую оборотень терпеть не мог), поэтому капризничал, а именно, сурово нахмурив светлые бровки, смотрел в одну точку на белоснежной скатерти.

   - Его Величество продолжает изволить почивать! – радостно сообщил шут с порога, поклонился всем присутствующим и сел на свое место.

   Принц внимательно посмотрел на него.

   - Отец себя хорошо чувствует?

   - Хорошо, очень хорошо! – поспешил успокоить его Дрюня, как давеча мэтра Жужина. – Просто великолепно себя чувствует! Но очень хочет спать! Как и я, впрочем…

   Бруни только покачала головой. Решила, видимо, раз дело не в новой королевской фаворитке, значит в том, что Его Величество и шут опять пили всю ночь во дворце или в городе. Но она снова ошиблась.

   - Добрых улыбок! – раздалось с порога недоброе.

   В столовую вошел Его Высочество Колей. Вот кому не помешали бы сон до полудня и банка рассола.

   Оридана вскинула на него встревоженный взгляд и подвинулась ближе к дяде. Его Светлость Ориш, съевший на политесе собаку размером со Стерму, наблюдал за мужем племянницы весьма доброжелательно, однако Дрюня заметил суровую складку у губ герцога: скажи младший принц какую-нибудь гадость, и ему не поздоровится!

   Подойдя, Колей поцеловал руку Оридане, затем Бруни, осторожно положил на стол рядом с женой кипу каких-то бумаг.

   - Вот… мое разрешение на опекунство, - буркнул он и сел на место. – Я его подписал.

   - Ох! – задохнулась от счастья Оридана и обняла Саника. – Я быть благодарна вам, супруг мой…

   - Будьте благодарны Ее Высочеству Бруни, - пожал плечами Колей, - и моему отцу. А кстати, где он?

   - Его Величество изволит почивать! – чувствуя себя попугаем, повторил Дрюня и крепче сжал фиал, во все глаза разглядывая младшую супружескую пару.

   Более разных людей, чем Колей и Оридана, было сложно себе представить. Он высокий, широкоплечий как все Ласуринги, с ленивой грацией, которая с возрастом станет, как у Редьярда, медвежьей. Светловолосый с яркими голубыми глазами и выражением лица: весь мир у моих ног, а вы все говнюки. Она – хрупкая, смуглая, черноглазая, с острым личиком, маленькими руками и ногами, и с вечным страхом в глубине зрачков. Страхом перед миром, в котором оказалась.