На вопрос: «Видел ли ты во время передачи этот мешок?» – он ответил без всякой задней мысли: «Да, мешки эти я видел. Подумал, что они принадлежат уйгурам. Но что там внутри, не допытывался, не велел развязывать без хозяев, а только в их присутствии. И никто мне раньше не говорил о мешке с драгоценными камнями…»

Сюняй Санджый из всего этого объяснения записал лишь одно: что тот видел мешок в числе других. Но вывод сделал странный: «Тойон-мэгэнэй видел мешок с драгоценными камнями, но не распорядился передать его кому-то дальше, не стал искать хозяина, того, кто потерял. Таким образом, он может быть обвинен в нарушении семнадцатой статьи Джасака…»

Хуже всего, что этот нелепый вывод был закреплен письменно. А того, что написано, никто уже не может изменить. Каждый тойон, каждая хотун, участвовавшие в судебном совещании, первым делом велят прочитать записанное. И, конечно же, большие тойоны, постоянно находящиеся под гнетом нескончаемых дел и забот, просто не имеют никакой возможности, да и желания досконально разбираться во всем. А потому волей-неволей склонны доверять тому, кто вел расследование и записал результаты его, чтобы решить все как можно быстрее и менее хлопотно. И невольно получается так, что почти для всех судей легче и быстрее обвинить подозреваемого, тем более с подачи расследователя, чем разобраться.

Ах, если бы Курбан сразу сказал ему о возникшем недоразумении, не промолчал!.. Можно было бы сразу же принять меры к тому, чтобы ложное толкование не легло на бумагу, вовремя вмешаться. И тогда намного бы легче было разбираться с этими нелепостями на другом, высоком уровне.

И как можно подозревать человека, который не раскрывал мешок и не видел, что там внутри, не был даже сразу предупрежден о том? И какой вор-мародер стал бы хранить мешок, полный драгоценностей, среди боевого снаряжения, разного имущества и без присмотра?..

Надо было сразу же вскочить на коня, как только до него дошли первые слухи, и объясниться с расследователями на месте. Но Аргас услышал о беде слишком поздно, да и то не сразу поверил слухам, даже уверен был, что смогут и без него разобраться в столь очевидном деле. А оно вон как обернулось… Из-за предельной занятости всех больших тойонов, тем паче во время войны, толкователями законов становятся подобные Санджыю-сюняю ловкачи. Почему, из-за чего он состряпал такое совершенно надуманное, по сути бездоказательное обвинение? Наверняка, тут сыграли решающую роль и желание выделиться таким громким, редким среди монголов делом, завоевать себе славу рьяного блюстителя Джасака, и заурядная зависть… Как это так, парень почти на десять лет моложе его, а уже тойон-мэгэнэй?!.

Иначе как объяснить такой явный оговор, грозящий смертью невинному и бесчестием целому роду?..

С того самого дня, как услышал эти невероятные слухи о Курбане, старик Аргас потерял и сон, и покой, перестал, как говорится, чувствовать вкус еды. К тому же, и все встречные тойоны, давние знакомые считали должным спросить его об этом деле, растравляя рану, и каждый раз старику казалось, что вместе с воспитанником подозревают в чем-то сокрытом и его…