– Нет, я пришла не за этим. – Она достала из кармана ключи. – Я пришла, чтобы тебя освободить.

На лице отца Фалу отразилась дикая надежда. Он встал так резко, что чуть стул не опрокинул.

– Это Фалу приказала? Она наконец-то взялась за ум?

– Нет, это мое решение.

Он так растерялся, что Ранами даже могла бы его пожалеть, если бы не все то, что он успел натворить.

– Не понимаю. Ты всегда хотела, чтобы я сидел в темнице.

– Ты прав. Я была зла на тебя и хотела, чтобы ты понес наказание за то, как обращался с жителями Нефилану. У меня было достаточно причин злиться на тебя. Но когда я отпустила злость, я смогла увидеть всю картину более четко. И начала понимать, что, если ты будешь сидеть в темнице, это ничего не изменит. Это никак не поможет ни людям, ни тебе. Ты не волнуешься из-за того, что сделал. Ты не собираешься ни в чем раскаиваться. Наоборот, ты использовал свое положение, свою близость к дочери ей во вред. Ты собирал секретную информацию и передавал безосколочным.

Отец Фалу презрительно хмыкнул:

– Это абсурд.

– Я прогнала служанку, через которую ты поддерживал связь с безосколочными. Она во всем призналась.

Как Ранами и ожидала, он сразу сломался.

– Они сказали, что смогут вытащить меня отсюда. Ты не знаешь, каково это – сидеть в клетке, как животное.

О, она знала, каково это. Она очень долго знала, каково это, когда с тобой обращаются как с животным.

– Ты предал собственную дочь.

Он схватился за прутья решетки:

– Они не собирались ей навредить, они просто хотели сместить ее с губернаторского поста.

Люди готовы поверить в любую ложь, если эта ложь служит их интересам.

Ранами не стала ничего отвечать. Она повернула ключ в замке и распахнула зарешеченную дверь.

Протянула перед собой сумку:

– Здесь твои вещи, пакет с едой и еще деньги, должно хватить, чтобы снять жилье и продержаться какое-то время, пока не найдешь работу.

Он остановился на пороге камеры, но сумку брать не стал.

– Ты… выгоняешь меня?

У Ранами не было возможности обсудить это с супругой, но как она могла сказать Фалу, что подозревает ее отца? Тем более в день, когда та отправлялась на Гэлунг сражаться с армией конструкций.

Фалу отдалилась от отца, но она его любила. Если Ранами не смогла ее убедить, что шпионом может оказаться Аиш, разве могла Фалу поверить, что за ней шпионил родной отец? Без твердых доказательств ни за что бы не поверила. Но чем дольше этот человек остается во дворце, тем больше вреда приносит.

И что теперь, кто действует импульсивно? А Фалу могла на нее повлиять.

Вздохнув, Ранами бросила ему сумку. Он инстинктивно ее поймал и прижал к груди.

– А ты чего ожидал? Что я тебя отсюда выпущу и ты останешься жить во дворце? Твоя бывшая жена жила в городе, ты тоже сможешь. У меня больше нет желания как-то тебя наказывать. Я хочу, чтобы ты больше не мог приносить вред. Хочу, чтобы ты не мог навредить моей супруге. Оставшись здесь, ты в любом случае будешь обладать какой-никакой, а властью. Там, когда ты окажешься среди простых людей, никакой власти у тебя уже не будет. И возможно, жизнь с простыми людьми научит тебя тому, чему никогда не смогут научить ни Фалу, ни эта камера.