Нашёл регистратуру и поинтересовался, где лежит мой закадычный друг — Савелий Бурштейн. Меня попросили уточнить отчества пациента, но я к сожалению, забыл, как зовут Севиного папа́. Точнее я вроде бы помнил, как… Но не помнил. Толи Соломон Моисеевич, толи наоборот — Моисей Соломонович, а может быть вообще Аркадий Яковлевич, к примеру… Короче забыл и было собрался дать мини взятку работнице, но не успел, это сделать, потому, что она, что-то проворчав, достала какую-то исписанную от руки толстую книгу, поводила там пальцем и вскоре пробурчала, адрес по которому сейчас проживает наш клавишник — десятый корпус, пятый этаж, пятьдесят восьмая палата.
В корпусе пускать меня к пациенту категорически не хотели, ибо время было не подходящее для посещений. Вахтёрша в форме медика показала мне на информационную доску, где жёлтым по чёрному было написано, что ближайшее время посещения больных это с 17:30 до 20:00.Ждать мне не хотелось, поэтому я предложил 50 копеек в виде взятки и тут же был послан лесом.
— Матери отдай, — с негодованием произнесла мед работница. — Ишь ты какой! Мать с отцом работают с утра до ночи, а ты их деньгами тут раскидываешься на право и на лево?! — сердито журила она. — Сказано тебе, приходи после пяти. Сейчас у больных после обеденный сон. Почему позже прийти не можешь? Как все?Делать было нечего, поэтому пришлось вновь врать про вечерний кружок по математике и помощь по дому маме. Сердобольная санитарка похвалила меня за такое рвение к точным наукам и всё же соизволила пропустить взяв с меня обещание, что буду у «брата», не более пятнадцати минут.Я легко пообещал и слово своё собирался сдержать, потому, что в моих планах не было долго задерживаться и подводить «под монастырь» столь добродушного медработника. Так, перемолвиться парой слов, узнать, как дела, поинтересоваться, что необходимо, узнать, когда выпишут домой, передать гостинцы и откланяться.
И вот, пятый этаж, палата номер пятьдесят восемь.Открыл дверь и сразу же увидел, лежащего на кровати и отвернувшегося к стенке от всего мира, друга Севу. Поставив на пол сумку с продуктами и портфель, на цыпочках, потихоньку, подкрался к изучающему прессу другу и несильно, но со звуком шлёпнув тому по плечу поприветствовал его:— Ну здравствуй, милый друг! Соскучился?!На шлепок обернулись все больные находившиеся в палате и удивлённо уставились на меня, однако больше всех были удивлены двое — я и худой усатый мужик, которому я по плечу и долбанул.— Ты чего пацан?! Совсем ополоумел? — спросил тот потирая ушибленное плечо. — Ты кто?! Чего тебе надо от меня?!— А Сева где? — ошеломлённо произнёс я, обводя палату и тут же нашёлся: — Извините дяденька, — и, посмотрев на остальных больных в количестве семь человек, добавил: — И вы дяденьки извините. Я, наверное, палатой ошибся. Обознался. Сори. Я брата ищу. Он тут со сломанной ногой лежит. Савелием его кличут.— Парень, — как мне показалось довольно дружелюбно произнёс усатый потирая отбитое плечо, — ты говоришь брат твой со сломанной ногой тут лежит? — и услышав мой утвердительный ответ, — Это я тут лежу со сломанной рукой! — прорычал он и потряс забинтованной в гипс конечностью, — Как такое можно перепутать?!— Сердечно прошу пардону, — покаялся я, поняв, что маленько лоханулся.— Извиняется он, — недовольно буркнул пострадавший, — а я после операции, — вновь потряс гипсом, — мне покой руке нужен! — и с обидой в голосе крикнул: — А ты долбишь!