— О, это все, — с важным видом ответил Терри. — У нас мужчины делают все. — Он расправил широкие плечи и выкатил грудь. — Мы не позволяем нашим женщинам работать. Их любят, обожают и почитают, держат дома, чтобы они заботились о детях.

— А что значит «дома»? — с легкой грустью спросила Сомель.

Но тут Зава взмолилась:

— Сначала скажи мне: женщины и правда не работают?

— Ну да, — признался Терри. — Некоторым приходится, тем, кто победнее.

— И сколько таких примерно… в вашей стране?

— Примерно семь или восемь миллионов, — серьезно, как и всегда, ответил Джефф.

Я всегда гордился своей страной. Все гордятся родиной. По сравнению с другими государствами и народами, которые мне довелось повидать, Соединенные Штаты Америки всегда казались мне, мягко говоря, лучшей землей на свете.

Но как ясноглазый, умный, честный и благожелательный ребенок зачастую уязвляет самолюбие взрослого самыми невинными вопросами, так и эти женщины без малейшего намека на злобу или насмешку в наших беседах постоянно поднимали темы, которых мы всеми силами старались избегать.

Теперь, когда мы довольно неплохо овладели их языком, весьма подробно изучили их историю и в общих чертах познакомили их с нашей, они смогли задавать более развернутые вопросы.

Когда Джефф назвал количество работающих по найму женщин в нашей стране, нас тотчас же спросили, сколько у нас населения, каков там процент взрослых женщин, и узнали, что их максимум двадцать миллионов.

— Получается, что, по крайней мере, треть ваших женщин — как это… работницы по найму? И все они бедные. А что значит «бедные»?

— Касательно бедности наша страна — самая благополучная в мире, — ответил Терри. — У нас нет обездоленных, бедняков и нищих, уверяю вас. Так вот, приезжающие из Европы говорят, что мы не знаем, что такое бедность.

— Мы тоже, — сказала Зава. — Расскажешь нам?

Терри предоставил это мне, сказав, что я социолог, и я объяснил, что законы природы требуют борьбы за существование, и в ней побеждают сильнейшие, а слабейшие погибают. В экономической конкуренции, продолжал я, для сильнейших всегда есть масса возможностей пробиться на самый верх, которыми у нас в стране они во множестве своем воспользовались. При возникновении больших экономических трудностей низшие классы, конечно же, страдают от них больше всего, а среди беднейших классов женщины в силу необходимости выходят на рынок труда.

Наставницы внимательно слушали, как всегда, записывая.

— Значит, одна треть принадлежит к беднейшему классу, — мрачно заметила Моадин. — А две трети суть те, кого — как ты очень красиво выразился? — «любят, обожают и почитают, держат дома, чтобы они заботились о детях». У низшей трети, полагаю, детей нет?

Джефф — он все больше становился похожим на них — с серьезным видом ответил, что, напротив, чем беднее они живут, тем больше у них детей. Это тоже, пояснил он, является законом природы:

— Воспроизводство обратно пропорционально индивидуализации.

— Эти законы природы, — вкрадчиво спросила Зава, — ваши единственные законы?

— Совсем нет! — возразил Терри. — Наши законодательные системы уходят корнями в глубину тысячелетий. Как и ваши, — вежливо закончил он.