— Но Эмма…

— Значит так, Артур Пиблс, на время забудь об Эмме — я беру ее на себя. И вот что я тебе еще скажу — подобные перемены пойдут ей на пользу.

Он озадаченно уставился на нее.

— Я серьезно. Твой отъезд даст ей возможность встряхнуться. Твои письма об увиденных красотах заинтересуют ее. Когда-нибудь и ей наверняка захочется туда поехать. Так что стоит попробовать.

Тут он заколебался. Те, кто долго играют роль шпалеры, иногда недооценивают способности лозы.

— Поездку с ней не обсуждай — получишь сплошные неприятности. Подготовь бумаги для продажи лавки. Я выпишу чек, потом ты сядешь на первый пароход в Англию, а планы составишь на борту. Вот адрес банка, который займется твоими письмами и чеками…

Дело было сделано! Сделано, прежде чем у Эммы выдалась возможность возразить. И Эмма принялась осыпать сестру упреками.

Джоан вела себя участливо, терпеливо, твердо и непреклонно.

— Но как все это выглядит, Джоан! Что обо мне подумают люди! Что меня бросили — вот так!

— Люди станут думать, руководствуясь нашими словами и твоим поведением, Эмма Пиблс. Если ты просто ответишь, что у Артура расшаталось здоровье, и я посоветовала ему отдохнуть за границей, если хоть раз забудешь о себе и вспомнишь о нем — тогда ничего страшного не случится.

Для своего же блага эта эгоистка, чье себялюбие лишь усугублялось бескорыстием мужа, приняла предложение сестры. Да… Артур отправился за границу поправлять здоровье… доктор Баском очень обеспокоена его состоянием… есть вероятность серьезного нервного расстройства, говорила она. Слишком быстро уехал? Да… врач настояла. Он в Англии… совершает пешие прогулки… нет, она не знает, когда он вернется. Лавка? Он ее продал.

Доктор Баском наняла расторопного управляющего, который повел дела куда успешнее, нежели безынициативный мистер Пиблс. Она превратила лавку в прибыльное предприятие, которое Артур в итоге выкупил обратно и больше не относился к нему, как к обузе.

Но вот Эмма преобразилась до неузнаваемости. При помощи разговоров и книг, тщательно, с картами под рукой изучая письма Артура, навещая дочерей и постепенно растрачивая свой ужас перед поездками, во время ведения хозяйства и в обществе одного-двух постояльцев, которых они с сестрой брали «для компании», Эмма столь рьяно возделывала поле своего разума, что оно начало давать плоды.

Артур уехал, оставив дома дородную скучную женщину, которая цеплялась за него, как за телегу или ломовую лошадь, и почти не задумывалась о его постоянном радении.

Вернулся он помолодевшим, окрепшим, похудевшим, бодрым и энергичным, с обогащенным умом и широким кругозором. Он обрел себя.

Ее он тоже нашел изменившейся к лучшему и наряду с незримыми женскими щупальцами обретшей ноги, на которых она теперь твердо стояла.

Когда Артура снова одолела «жажда странствий», жена решила поехать с ним и оказалась на редкость приятной спутницей.

Но супруги так и не смогли выпытать у доктора Баском, как же ей удалось диагностировать грозную болезнь мистера Пиблса. «Опасное расширение сердца» — вот и все, на чем она упрямо настаивала, а когда пациент отрицал наличие симптомов, Джоан лишь с серьезным видом качала головой и говорила, что недуг этот «поддается лечению».