Артур никогда не спорил, лишь затихал и утрачивал блеск в глазах, когда жена поднимала эту тему.

И вот однажды, когда миссис Пиблс, вполне довольная, но все же к чему-то стремящаяся, в очередной раз отправилась в клуб, доктор Джоан повела решительное наступление на мировоззрение зятя.

— Артур, — начала она, — ты мне доверяешь как врачу?

— Конечно, — быстро ответил он. — Лучше проконсультироваться с тобой, чем с другим доктором.

— Ты разрешишь тебе что-нибудь прописать, если скажу, что тебе это необходимо?

— Конечно.

— И выполнишь назначение?

— Разумеется, да — даже если оно и не из приятных.

— Очень хорошо. Я прописываю тебе два года в Европе.

Он ошарашенно уставился на нее.

— Я серьезно. Твое состояние куда опаснее, чем ты думаешь. Хочу, чтобы ты обо всем забыл и отправился путешествовать. На два года.

Артур продолжал таращиться на нее.

— Но Эмма…

— Об Эмме не беспокойся. Дом принадлежит ей. У нее достаточно денег, чтобы содержать себя, а моей платы за жилье хватит на поддержание порядка. Эмма в тебе не нуждается.

— А лавка?..

— Продай ее.

— Продай! Легко сказать… И кто ее купит?

— Я. Да-да, я. Ты предложишь льготные условия, а я тебя от нее избавлю. Она должна стоить семь-восемь тысяч долларов за все про все, верно?

Он молча кивнул.

— Так вот, я ее выкуплю. Ты сможешь прожить за границей два года на две или две с половиной тысячи — с твоими запросами хватит. Ты помнишь прейскуранты, которые мы смотрели — это нетрудно. Когда вернешься, у тебя останется пять тысяч или вроде того, и ты сможешь их вложить в нечто получше лавки. Ну что, согласен?

Он бурно запротестовал, ссылаясь на массу обстоятельств.

Джоан твердо отвергла возражения.

— Ерунда! Все ты сможешь. Эмма в тебе вообще не нуждается, попозже — может, станет. Нет, и дочери в тебе не нуждаются, потом — возможно. Настало твое время — именно теперь. Говорят, что японцы начинают предаваться увлечениям в пятьдесят лет — вот и ты попробуй! На эти деньги особо не пошикуешь, но ты сможешь прожить год в Германии — выучить язык, походить в оперу, погулять по тирольским горам. Потом в Швейцарию, повидаешь Англию, Шотландию, Ирландию, Францию, Бельгию, Данию — за два года можно многое успеть.

Он смотрел на нее завороженным взглядом.

— А почему бы и нет? Почему не дать себе волю хотя бы раз в жизни и сделать, что хочется тебе, а не другим?

Он забормотал что-то о «долге», но Джоан резко оборвала его.

— Если уж кто из живущих на этом свете и выполнил свой долг, так это ты, Артур Пиблс. Ты опекал мать, которая вполне могла позаботиться о себе сама, сестер и крепкую здоровую жену. Сейчас она вообще в тебе не нуждается.

— Нет, как-то это все не так, — запротестовал он. — Эмма будет по мне скучать… это я точно знаю…

Доктор Баском посмотрела на него нежным взглядом.

— Ничто так не пойдет Эмме на пользу — или же тебе, если уж на то пошло, — как необходимость хорошенько поскучать по тебе.

— Я уверен, что она никогда не согласится на мою поездку, — с тоской возразил Артур.

— В этом-то и состоит преимущество моего вмешательства, — невозмутимо ответила Джоан. — У тебя есть полное право выбирать врача, а твой врач серьезно озабочен твоим здоровьем и прописывает поездку за границу: отдых, смену обстановки и музыку.