Нет, в принципе можно глазки вытаращить и залегендироваться – мол, тестить лечу, модемы заждались! Товарищ Суслов подтвердит. Который сын…

«Может, и правда, к Полосатычу на поклон сходить?..»

Еще и Хорошистка не звонит! Неделю уже. Я упруго встал с дивана и заходил, топча ковер, – от телевизора к окну и обратно. Оглянулся на прикрытую дверь Настиного «гнездышка» – и решительно направился к телефону. Быстро набрал номер – он горел в моей памяти, как стоп-сигнал ночью.

Трубка ответила долгими неприветливыми гудками. После пятого моя рука дрогнула, и вдруг прорвался резкий ответ Инны:

– Да! Кто это?

– Миша… – Мой неловкий лепет стек по проводам.

– Извини, я занята! – Девушка говорила нервно, зло, в ее голосе звучал надсадный нетерпеж, неслыханный мною ранее даже в тошные дни раздора.

– Ты так долго не звонила… – выдавила пережатая глотка.

– Я же сказала – мне некогда!

– Инна…

– Отстань!

Трубка насмешливо загукала, а я стоял как оплеванный и держал ее в руке. Опустил медленно-медленно, слыша, как клацнули рычажки, и поплелся в зал. В душе разверзалась знакомая пустота. Ни обиды, ни раздражения, ничего. Полный вакуум.

Телефонный звонок вспорол мозг. Я бросился в прихожку.

– Алё?

– Здравствуй, комсорг! – Голос Виштальского был довольным, будто он в лотерею выиграл автомобиль.

– Здравствуйте, Николай Ефимович. – Я обмяк, попадая под каток безучастности. – Собрание школьного комитета комсомола я проведу… на днях. А учебный сектор поручу Алле Безродной, она справится.

– Что? А, нет-нет! Миша, я по другому вопросу, конечно. Ну, для начала поздравь меня, я таки перебираюсь в кабинет первого секретаря!

– Поздравляю! – Удивление пробило кокон, в который я почти завернулся. – А Дзюбу куда?

– А Дзюбу сняли и… В общем, им занимается КГБ.

– Ага-а… – затянул я, прокручивая варианты. Похоже, информация о националистах, пролезших в партхозактив, пошла впрок. Ну, хоть какой-то позитивчик…

– Но я не поэтому звоню, конечно! – энергично заискрил телефонный провод. – Моя очередь поздравлять! На Бюро ЦК ВЛКСМ… Короче, гордись! Тебе присуждена премия Ленинского комсомола! Стоишь, не падаешь? – В трубке забулькал смех.

– К‑как-то… – промямлил я. – Неожиданно как-то… А за что хоть?

– Ой, не помню уже! Что-то за достойный вклад в развитие советской микроэлектроники и программирования. Так что… крути дырочку под лауреатский значок! Да! Пока не забыл. Я уже поручил секретарше заказать тебе билет на самолет. Чтоб десятого был в ЦК! Понял?

– Так точно. – Мои губы с усилием кривились в улыбке.

– Ну, ладно, комсорг, спокойной ночи! Хе-хе…

Постояв перед зеркалом, соображая, я развернулся и пошагал к «девочкам». Ох, и шуму будет… Зато лакуна внутри заполнится. Хоть на время.

Пятница 5 декабря 1975 года, день

Москва, Рублевское шоссе

Его кортеж никогда не нарушал правил, прокатываясь строго на шестидесяти в час. Леонида Ильича возили и втрое быстрее, а «красного кардинала» – ни-ни. Закон есть закон.

Суслов пожевал губами, взглядывая на московские окраины, плавно проплывавшие за окном «ЗиЛа‑114». Машина, как привязанная, следовала за ведущим «утюгом» – укороченной версией «114‑го»