Чем дальше караван уходил от побережья, тем круче горбатились холмы – начиналось предгорье. Словно пограничные столбы близкого хребта, вытягивались термитники – глиняные конусы или пирамиды выше человеческого роста. Вспугнутые ревом моторов, порысила в ночь стайка голенастых страусов.
– Вот какими курями надо народ обеспечивать! – хохотнул Юдин и осекся. – Товарищ старший лейтенант…
– Вижу, – процедил Ершов. – Ребят предупреди!
Сержант забормотал в микрофон шипевшей рации, исподлобья глядя вперед, где дорогу загораживал шлагбаум из кривого ствола акации. Возле него прохаживался десяток с автоматами наперевес, а поодаль, на обочине, выдавались куполки акалов – «вигвамов» местных кочевников, крытых шкурами и тряпьем. Их окружали изгороди из колючих веток с устрашающими колючками.
Рокоча, «Петербильт» подкатил к шлагбауму.
– Скажи Армену, пусть осмотрится, – негромко скомандовал Григорий. – Уж больно наглеют черные. Как бы чего не припрятали в кустиках.
– Уже! – кивнул сержант. – Ара передал, что сходит прогуляться.
Успокоенно кивнув, Ершов опустил стекло и выглянул.
– Что случилось, командир? – спросил он развязно, капризным тоном «белого сахиба».
Чернокожий повращал белками и важно ответил, приосанясь:
– Мы – досмотровая команда. Нам поручено проверить груз!
– Пору-учено? – затянул Григорий. – Это кем же?
Страж поугрюмел.
– Много болтаешь, белая силька![40] Плати давай!
– За что? – вытаращил глаза старлей.
– За досмотр! – глумливо ухмыльнулся черный.
Зашипела рация.
– Товарищ старший лейтенант, – тихо заговорил сержант. – Справа два КПВТ и расчеты. Ара спрашивает, что делать?
– Гасить! – неприятно улыбнулся Ершов и перешел на сомали: – А сколько возьмешь, командир?
– Сто долларов с машины! – выпалил черный страж.
– Двадцать.
– Девяносто! – разгорячился «начохр».
– Ладно, ладно! Двадцать пять.
– Товарищ старший лейтенант, – вмешался Юдин в торг. – Чисто!
– Восемьдесят! – азартно воскликнул сомалиец.
– Согласен!
Григорий отворил дверцу и сошел, дружелюбно улыбаясь. «Стечкин» будто сам прыгнул в руку, и два выстрела слились в один. Пули легли рядом, разрывая черному бойцу его жадное сердце.
Полыхнули фары, слепя охранников, и на дорогу тяжело соскочил Юдин, разворачивая РПК. Пока подбежали бойцы Хусейна, очередь скосила половину «досмотровой команды». Трое или четверо бросились в пустыню, их догнали одиночные – стреляли «ниндзя» Армена Багирова. И тишина…
– Какая выучка! – впечатлился шейх. Склонив голову, выслушал доклад подлетевшего парнишки в одних шароварах да чалме из грязного полотенца и озабоченно поцокал языком. – Плохо дело, «Халид». Нас остановили не простые солдаты, а «красные береты», гвардейцы Сиада!
Ершов пожал плечами:
– Войну не сохранить в тайне, джаалле Хусейн. Вот она и началась…
– Товарищ старший лейтенант! – донесся грубый голос из темноты. – Тут местные! Просят, чтобы их не убивали!
– Пастухи?
– Козлодеры… э‑э… Козопасы!
– Скажи, если зароют убитых, мы их не тронем!
Неожиданно с востока накатил свистящий гул. Темная туша самолета с погашенными огнями пронеслась невысоко, пугая тощих коз.