Ничего удивительного. Джулиет устранилась от своей прежней жизни, в которой постоянно была на виду: оживленная, неравнодушная, эрудированная. Теперь ее окружали книги, которым она уделяла бо́льшую часть суток, невольно углубляя, а то и меняя свои первоначальные суждения. Бывало, она по неделе не включала новости.

Диссертацию она забросила, переключившись на так называемых древнегреческих романистов – их творчество относилось к довольно позднему периоду античной литературы (который начался в первом веке Новой эры, как она теперь говорила, и продолжался до раннего Средневековья). Аристид, Лонг, Гелиодор, Ахилл Татий. Их произведения большей частью утрачены или сохранились в виде фрагментов, к тому же многие считаются непристойными. Но существует роман Гелиодора под названием «Эфиопика» (первоначально хранившийся в частном собрании, но изъятый при осаде Буды), который приобрел известность в Европе после выхода в свет базельского издания 1534 года.

По сюжету, царица Эфиопии рожает белого ребенка и боится обвинений в супружеской измене. Поэтому она отдает младенца (дочь) на попечение гимнософистам, то есть нагим философам – отшельникам и мистикам. Девочка, нареченная Хариклеей, в конце концов попадает в Дельфы, где становится жрицей Артемиды. Там она знакомится с благородным фессалийцем по имени Теаген, который в нее влюбляется и при пособничестве хитроумного египтянина похищает. Эфиопская царица, как выясняется, не переставала жаждать встречи с дочерью и наняла для поисков того самого египтянина. После вереницы неудач и злоключений главные герои встречаются в Мероэ, где Хариклею спасают – опять – как раз в тот миг, когда родной отец собирается принести ее в жертву.

История эта изобилует интересными темами; Джулиет, естественно, ею увлеклась. Особенно гимнософистами. Она пыталась найти как можно больше сведений об этих людях, которых обычно называли индийскими философами. Неужели в ту пору считалось, что Индия граничит с Эфиопией? Нет… Гелиодор жил достаточно поздно, чтобы не допускать таких географических ляпсусов. Тогда получается, что гимнософисты – это далеко забредшие отшельники, привлекавшие и отталкивавшие те народы, среди которых жили, своей незыблемой приверженностью чистоте жизни и мыслей, а также презрением к материальным благам, даже к одежде и еде. Воспитанную ими прекрасную деву наверняка отличала тяга к обнаженной, исступленной жизни.

У Джулиет появился новый друг по имени Ларри, преподаватель древнегреческого. Он разрешил Джулиет сложить набитые мешки в подвале своего дома. Ларри мечтал создать мюзикл по мотивам «Эфиопики». Джулиет поддерживала эту блажь, сочиняла восхитительно глупые арии, придумывала нелепые постановочные ходы. Но ее втайне тянуло переработать концовку, чтобы ввести в нее отречение и обратный поиск, во время которого девушка непременно повстречала бы лжецов и шарлатанов, самозванцев – дурные копии того, к чему она стремилась. А стремилась она к примирению с грешной, кающейся и в глубине души великодушной царицей Эфиопии.