Снежное полотно перед голыми деревьями пестрило одетыми в тёмное людьми. Чуть поодаль встал целый автопарк: автомобили не отличались друг от друга, все премиального класса, чёрные и длинные, отражающие натертыми боками вставшее солнце.

Я сразу заметил несоответствие. Слишком много машин, много людей. Столько народа решило сегодня приехать на похороны? Невероятно!

— Генри, почему так много людей? — не замедлил спросить я.

— Фёдор Константинович, а сколько должно быть?

— Как минимум в два раза меньше! — выходить не торопился, слушая управляющего.

— Это если брать в рассчёт род Фонвизиных, но вы, наверное, запамятовали, что за последнее время ваше благосостояние увеличилось.

— Поэтому они тут? Я и не думал, что это произведёт такой эффект.

Генри устало потёр виски, а затем кинул взгляд на разделяющую нас и водителя стенку, убедившись, что та закрыта.

— Вы ещё не поняли?! — искренне воскликнул он, разом теряя напускное спокойствие. — Фёдор Константинович, вы теперь второе лицо в Империи. Если не первое! По влиянию в городе Москва вам нет равных, а вот на других территориях лидирует Император. Вам принадлежит тридцать процентов всех предприятий в городе, на вас работают тысячи людей, даже сейчас нас сопровождают шесть десятков охранников, когда выйдете, вы увидите часть из них. Я поражаюсь, как вы упрощаете мировосприятие, но не вмешиваюсь, понимаю, что вам это нужно. Слишком многое навалилось! А все эти люди знают, чем вы обладаете даже лучше вас, поэтому они сегодня здесь.

— Считай, что я проникся. Кстати, Генри, у меня снова вылетело из головы! Бабушка, она здесь?

— Да, конечно, сейчас мы её встретим.

— Спасибо, Генри.

— Это моя работа, Фёдор Константинович, — грустно вздохнул старик. — Хотя, при вашем отце её было значительно меньше, он любил всё контролировать сам.

— Идём? — тронула меня за руку Лара.

Я встрепенулся. Генри постучал в перегородку, через несколько секунд водитель открыл нам дверь. Мы вышли из салона автомобиля, тут же окунаясь в морозный воздух открытого пространства.

Девушки вокруг сияли, я же смотрелся огромным вороном, как мне казалось.

Частичка сознания постоянно контролировала Свету. Та совсем не походила на куклу, напротив, двигалась очень плавно и реалистично, даже кивнула водителю по моему приказу.

Мы подобно ледоколу прошли сквозь собравшихся, получился клин, совсем не осознанно. Я шёл впереди, позади меня девушки, замыкали процессию пара охранников и Генри.

Из толпы разодетых дворян появилась бабушка. Её глаза были красными, веки припухли, мы взглянули друг на друга и обнялись.

— Как ты, Федя? — с дрожью в голосе прошептала бабушка.

— Держусь, — делаю лицо каменным, сейчас особенно актуально. Когда не знаешь, как реагировать, вариант один — никак.

Моя безэмоциональность вызвала перешептывания, расходящиеся как круги на воде, а бабушка заплакала, прильнув к моему плечу. Мы пошли дальше, уже на порядок медленнее.

— Что теперь будет, Феденька?! — сдерживая слёзы тихо говорила бабушка. — Я слышала, что было с Романовыми, была у тебя, Генри сказал, что ты уехал. Решила, что тебе надо побыть одному.